— Так всегда бывает с практичными людьми, Коммандующая, — мягко сказал ей Оруженосец. — Мы жульничаем.
☠
Я проснулась в комнате, которую не узнала. Я ещё ощущала холод северной ночи на своей коже, и щёку до сих пор жгло там, где длинный нож Коммандующей пролил кровь. Это конкретное ощущение бледнело по сравнению с другими: всё моё тело пульсировало десятками болей, худшая из которых была сосредоточена вокруг длинной раны, которая змеилась по всему моему торсу. Я откинулась на подушки, вздрогнув, когда вспышка боли прошила меня. Отбросив одеяло, прикрывавшее меня, я присмотрелась к покрытой повязкой ране, которой одарил меня Одинокий Мечник: кожа была красной и воспалённой, а шрам довольно ужасным, но, по крайней мере, он не кровоточил. На остальной части моего тела не было никаких отметин, что вызвало дрожь беспокойства по спине: я исцелялась у Захариса достаточно, чтобы знать, что магия не может так хорошо исцелять без определённых последствий. Оглядевшись, я увидела, что в комнате никого нет: скудно обставленная мебель в стиле Кэллоу, никаких окон, и я не слышала ни малейшего намека на шум снаружи. И здесь пахло кровью, с удивлением заметила я. Разве во сне я не чувствовала тот же самый запах?
Я заставила себя сесть на край кровати, подавляя болезненный стон. Личность Оруженосца в моём сне определить было не трудно: Блэк всё ещё выглядел более-менее так же, хотя и чуть старше, и я никак не могла спутать эти пронзительные зелёные глаза с другими. Но в этом видении было слишком много деталей, чтобы оно могло быть просто фантазией моего разума во сне: даже сейчас, закрыв глаза, я слышала низкий голос Коммандующей и визг стрел, падающих сверху. Именное Сновидение. Мой разум пока что был слишком затуманен, чтобы понять происходящее, но я знала, что всему должна быть причина. Когда Блэк вонзил меч мне в грудь, я столкнулась с двумя возможными версиями себя. Итак, сон показывает мне, как предыдущий Оруженосец убивает героя, в то время как я своего отпустила. Немного грубовато, если говорить о намёках, но я не была по натуре утончённой девушкой — вполне логично, что моё Имя будет столь же прямолинейным. С гримасой я провела рукой по спутанным волосам. Боги, от меня ужасно пахло. Мне нужно было принять ванну или хотя бы переодеться.
Дверь со скрипом отворилась, и вошла Капитан, пригнув голову. Это зрелище вызвало у меня улыбку: за исключением адских огров, практически всё смотрелось рядом с ней игрушечным.
— Славно, — пробубнела воин. — Ты проснулась.
— Только что, — согласилась я. — Как долго я была без сознания?
— Прошло уже два дня после твоего маленького трюка, — сказала она. — Ты была дьявольски близка к тому, чтобы никогда не проснуться.
Я так и подозревала, но всё равно у меня по спине побежали мурашки, когда я услышала это вслух.
— Может, мне послать благодарственную записку целителям Легиона?
Капитан фыркнула.
— Ты разорвала своё тело так, что они не смогли с этим справиться, — сообщила она. — К счастью, у нас в лагере был маг крови из племени Быстроногих — потребовалось три кроветворения, чтобы вернуть тебя к какому-то подобию живого человека.
Кроветворения. Верхние Боги, я надеялась, что она говорила не то, что я думала.
— Ты хочешь сказать, что они закачали в меня кровь, да?
Женщина с оливковой кожей наградила меня уничтожающим взглядом.
— Не будь тупой, девочка, — проворчала она. — В твоих венах осталось совсем немного этого вещества. Блэк заставил их пролить кровь троих. Грубая штука, но обычно это срабатывает.
Я почувствовала, как мой желудок сжался, и судорожно выдохнула. Три человека умерли только для того, чтобы исцелить меня, а Капитан, похоже, даже не думала об этом как о чём-то из ряда вон.
— Кем они были? — прохрипела я. — Люди, которые погибли, чтобы спасти меня.
Она пожала плечами.
— Заключённые из камеры смертников. Никогда не знала их имён, но Писец, вероятно, знает. Пришлось подать какие-то бумаги, чтобы их реквизировать.
Реквизировать их, как ресурс. Так же, как если бы они попросили новый комплект доспехов или какое-нибудь швейное оборудование. Как будто они были вещами, а не людьми. Конечно, они вряд ли были хорошими людьми — иначе им не вынесли бы смертный приговор, — но в этот момент я увидела, что праэс тратит жизни кэллоу, как валюту. Три чужие жизни, потраченные на то, чтобы сохранить мою, не задумываясь.