— И так уважаемые господа и дамы! — привлекла внимание, усаживаясь за инструмент. — Песнь о несчастной любви!
Я пела поначалу негромко, затем потихоньку набирая громкость и ускоряя темп:
Я часто думаю,
Люблю ли я тебя?
Люблю ли нежный шепот,
Хриплый голос,
Объятья крепких рук?
Люблю ли тихий ропот,
Темный волос,
И рядом сердца стук?
Спокойное молчание,
Нам хорошо вдвоем.
И глаз твоих сияние
Разбавлено вином.
Вином или любовью?
Мне не понять,
Мешаешь в этом ты
Целуя нежно, нежно.
Здесь ударила три раза по клавишам, звуки частично резали слух, но все же гармонично вписывались в эту песню. И тихо закончила:
Я часто думаю,
Любишь ли ты?
Все зааплодировали, Марта и Лина даже всплакнули.
И тут начал удивлять герцог, нам меня сверху посыпались разноцветные блестки, вокруг начали летать волшебные бабочки, и меня засыпало цветами. По пояс. И тут уже я закатила глаза, каюсь.
Это были красные розы с острыми шипами, я попыталась выбраться из этой кипы роз, но оцарапала ладони и, кажется, порвала платье.
— Это всё для вас, прекрасная Жозефина. — сказал обворожительно герцог, подойдя ко мне.
— Вы издеваетесь? — возмущенно спросила я.
— Что? — герцог был удивлен.
Он как раз взял мою ладонь для поцелуя.
— Что за черт? — герцог был обескуражен, по его ладони начала стекать моя кровь. — Вы ранены. — он смотрел в мои глаза, искренне переживая за мое здоровье.
— Это шипы, я не могу выбраться из цветов. Не могли бы вы помочь мне. Я устала и хочу уйти в свои покои. Пожалуйста.
— Простите меня. Я всё исправлю! — сказал пылко герцог.
Розы осыпались пеплом на пол. Это было очень красиво, на пол падали медленно кружась, рассыпающиеся лепестки. Герцог не рассчитал, и пеплом осыпалось мое платье.
— А! — я вскрикнула и прикрылась руками.
Герцог прыгнул впритык ко мне, прикрывая от остальных своим телом. Снимая с себя сюртук, крикнул:
— Все свободны!
Все быстро начали уходить, Марта задержалась:
— А как же честь эллы?
— Все свободны! — гаркнул герцог.
Я вырвала из рук герцога сюртук, накинула его на себя, отвернулась и начала застегивать.
Я была, уставшая, исцарапанная, и лишившаяся одежды. Большего всего расстраивало исчезновение платья, все же оно было красивое. Да, отличный итог вечера, просто замечательный.
— Спасибо вам за чудесный прощальный вечер. — сказала я иронично.
— Прощальный? — удивился герцог?
— Прощальный! — зло сказала я.
— Кто вам такое сказал? Вы не можете уехать, вы не прошли у меня практику, я давал вам задание разобраться с садом, а он не завершен.
— В смысле не завершен? Я все сделала. — сказала твердо я.
— Нет. Не всё. — сказал герцог и щелкнул пальцами.
За окном в саду послышался грохот.
Я дернулась в сторону, потом подошла к окну и увидела, во что превратились мои труды. Всё было уничтожено, цветы, кустарники, и даже деревья были вырваны с корнем и разбросаны по всему саду. Полнейший хаос. Мои старания, заработанные мозоли и боль в спине, все пошло насмарку.
Я повернулась к герцогу со слезами на глазах. Он посмотрел на меня, сделал ко мне шаг, потом остановился. Наверное, он увидел, что то в моем выражении лица, что заставило его сделать верный выбор — не трогать меня больше.
Ссутулившись, я быстро пошла в свою комнату. Без сопровождения.
Герцог эл Дреко сидел за столом в столовой, схватившись за голову и думал, когда все пошло не так. Граф эл Фоко расхаживал мимо него туда-сюда, что-то бормоча себе под нос, отдаленно напоминая ругательства эльфов. В конце концов, он сел напротив герцога и сказал:
— Я знаю, что у тебя совсем нет опыта общения с прекрасным полом. Но я думал, что у каждого мужчины это на уровне инстинктов. Но видимо, я ошибался, прости всевышний. — граф достал из-за пазухи трубку и закурил, герцог поморщился от запаха дыма, а граф продолжил говорить. — Запомни, Риан, правила покорение любой женщины. Слушай внимательно. Первое правило — смотри ей прямо в глаза. Второе правило — скажи, что она красива. Правило третье — постоянно повторять первые два правила.
Герцог встрепенулся.
— И что, работает? — недоверчиво спросил герцог, с ноткой скептицизма.