Он вытащил из ящика стола бумагу и ручку и положил перед братом: — Пиши, что говорю, или я вызываю полицию, — сказал он, снимая со стены радиотелефон.
— Не звони, — нервно дернулся Альбус. — Хорошо, я напишу.
— Так-то лучше, — Аберфорт покрутил в руках палочку. — Пиши: “Я, Альбус Персиваль…” — он вдруг нахмурился: — Постой, на чье имя ты открывал счет в банке?
— А я помню? — злорадно сказал Дамблдор.
— Я тебе помогу, — насмешливо ответил капитан. Он вдруг взмахнул своей тонкой деревянной палочкой и прошептал какое-то заклинание.
— Сириус Блэк, — выплюнул Альбус. Он ошеломленно посмотрел на брата: — Как ты это сделал, сволочь?
— Я психолог, — иронично сказал Аберфорт. — Ну и лимонад у тебя не простой, витаминизированный.
Дамблдор со страхом покосился на жестянку — она была пуста.
— Продолжим, — сурово сказал капитан. Не сводя глаз с брата, он открыл шкаф и вынул карточку с номером. Его рука так же крепко сжимала палочку: — Пиши: “Я, Сириус Блэк, признаю себя виновным в незаконном присвоении не принадлежащих мне денежных средств, которые были переведены мною со счетов следующих лиц: Карлоса Слима Хэлу, Билла Гейтса, Уоррена Баффета, Бернара Арно, Армансио Ортега…”
Альбус Дамблдор внезапно отшвырнул ручку и бросился на брата.
Через минуту он непостижимым образом оказался лежащим на полу, чувствуя себя связанным без всяких веревок.
— Ты победил, — прохрипел он.
— Ты мне надоел, брат. Даю тебе последний шанс, — с яростью сказал Аберфорт. — Итак, продолжим.
Освобожденный от невидимых пут Дамблдор вновь уселся за стол. Его плечи ссутулились, лицо приобрело землистый оттенок. Казалось, в одночасье он постарел лет на десять. Альбус понуро опустил голову и продолжил вынужденную исповедь.
*****
Глава 19. Накануне фестиваля
Гарри быстро переоделся и прошел в зал. Он нарочно явился пораньше: перед ним стояла совершенно невыполнимая, на его взгляд, задача, — провести репетицию вместо мистера Снейпа. Гарри не помнил, когда еще так нервничал. Но другого выхода не было — из Северуса удалось клещами вытащить признание, что ему и в самом деле плохо, и он подозревает у себя сотрясение мозга. Гарри клялся и божился, что приложит все усилия к тому, чтобы вместе с группой организованно повторить оба номера, которые они собирались представить на фестивале. Но сейчас, поджидая остальных учеников, он волновался не на шутку. За его спиной послышался скрип двери: кто-то вошел в зал.
— А, это ты, — сказал Рон. — Привет. Снейпа еще нет?
— Нет, — ответил Гарри. — И не будет.
У Рона вытянулось лицо. Гарри показалось, будто с него слиняли все веснушки.
— А что случилось? — внезапно осипшим голосом спросил Уизли.
— Заболел, — мрачно сказал Гарри.
— Но он… А он… э-э… сильно заболел? — взволнованно спросил рыжий.
— Не говори никому, — негромко сказал Гарри. — У него сотрясение мозга.
— Ничего себе, — сдавленным шепотом сказал Рон. — Это тогда… вчера вечером… я видел.
— Ты видел? — открыл рот Гарри. — Что ты видел?
— Я видел, как он упал, — тихо сказал Рон.
Гарри взвился как ужаленный.
— Так это ты там был? И ничего не сделал, и не подошел, и не вызвал ско…
— Вызвал, — хмуро сказал Рон. — Потом. Мне сказали, что уже приняли вызов с Чедвик–стрит.
— Ты даже не подошел! — с ненавистью в голосе сказал Гарри. — Я чуть не рехнулся, а в школе только пьяный Филч!
— Гарри, умоляю, дай объяснить, — Рон схватил его за руку, но приятель с отвращением отдернулся. — Да выслушай ты меня, — умоляющим голосом сказал Рон.
— Говори, — сквозь зубы процедил Гарри.
— Снейп… он меня проклял, — хриплым шепотом сказал Рон. — Проклял, сглазил, не знаю, как назвать.
— Что за бредятина! — рассердился Гарри. — Ты совсем с катушек съехал, что ли?
— Ты так думаешь? — сощурил рыжие ресницы Рон. — Он позавчера огрел меня своей палкой и сказал какую-то гадость, как всегда. Что-то вроде «Чтоб вам ничего танцевать не мешало!» Я сначала не обратил внимания, а потом… вечером… Короче, пошел к Герми, ну ты понял. Как пришел, так и ушел. И не встало ни разу. И до сих пор, — сдавленным шепотом проговорил он.
— Да ладно тебе заливать. Со всеми бывает, — нахмурился Гарри. — При чем тут Снейп!
— Еще как при чем, — прошипел Рон. — А Лаванде Браун он сказал, что у нее длинный язык, и теперь у нее на языке какой-то фурункул вскочил. А Джинни…
— Да чушь это все, — перебил Гарри. — Совпадение просто. Ты уже хуже бабки старой, веришь во всякую блажь! Ты мне лучше скажи, почему он сознание потерял.
Рон заговорил, поминутно оглядываясь на дверь — из раздевалки уже доносились чьи-то голоса.
— Да я не знаю. Я забыл у Макгонагалл на музлитературе тетрадь, ну и заскочил забрать. Иду назад — смотрю, Снейп несется. Ну и знаешь, такое меня зло разобрало. Я на него карандаш навел и говорю…
— Как — навел? — не понял Гарри.
— Да ну в шутку, как еще. Он от меня в пяти метрах был. Я прицелился карандашом, вроде как пистолетом, и выстрелил, — Рон изобразил звук стрельбы. — А Снейп — р-раз — и упал, — Рон сделал страшные глаза.
— Ты меня за кого принимаешь? — Гарри поднял бровь и стал неуловимо похож на мистера Снейпа.
— Да ну тебя, — обиделся Рон. — Ты просил рассказать, вот я и рассказал.
— Всё, становись на свое место, — непререкаемым тоном сказал Гарри.
В зале начали собираться ученики. Отсутствие хореографа большого энтузиазма не вызвало, — все понимали, что до фестиваля осталось всего ничего.
— Мистера Снейпа сегодня не будет. Он просил меня заменить его, — сказал Гарри. Рассказ Рона отвлек его от собственных переживаний, и юноша почему-то перестал волноваться.
— Ясное дело, — с насмешкой сказал Симус Финниган. — Сначала Малфой заменял, теперь ты.
Гарри почувствовал, как кровь закипает у него в венах.
— Завидуешь, Симус? — сдерживая ярость, сказал он. — Давай, проведи занятие вместо меня, если ты такой умный. Кто еще хочет высказаться? — он обвел учеников таким холодным взглядом, что многие оробели: такого Гарри они видели в первый раз.
— Все нормально, Гарри, — сказал Невилл. — Давайте не будем сейчас выяснять отношения.
— Хоть один здравомыслящий нашелся, — фыркнул Гарри.
— Уже совсем как Снейп разговаривает, — прошептал кто-то.
Гарри сделал вид, что не расслышал. Стуча каблуками по паркету, в зал хореографии вошла миссис Макгонагалл.
— Всем добрый день, — она села за рояль и поставила на пюпитр ноты. — Как вы знаете, мистер Снейп заболел, и эту репетицию мы должны провести самостоятельно. Мистер Поттер его заменит, — поджала губы аккомпаниаторша.
— Миссис Макгонагалл, — сказал Гарри. — Прошу у вас одну минуту, я хотел бы что-то сказать перед тем, как мы начнем.
Все с любопытством уставились на Гарри.
— Вы знаете, — негромко сказал он, — на фестивале мистер Снейп будет стоять за кулисами. Он не сможет одернуть Лаванду, которая не закрывает рот даже во время фуэте. Он не сможет сделать замечание Рону, который смотрит только на Гермиону, вместо того, чтобы улыбаться публике. Не остановит Пэнси, которая то и дело поправляет колготки. Дальше не буду, — вы сами знаете. Короче говоря, мы там будем сами. Один на один со зрителями, которым мы приготовили подарок — наше выступление. Я знаю, мы все будем стараться, потому что мы хотим победить. Но я должен сказать одну вещь, которую вам не говорил мистер Снейп.
Гарри на секунду замолчал. В лицах учеников он с удивлением прочел нечто, похожее на уважение.
— Знаете, за что я люблю танцы? — сказал он. — Не за то, что это полезно для здоровья, или потому что улучшает фигуру. Не за то, что я получаю удовольствие от выматывающих разминок. И даже не за то, что мне нравится мистер Снейп, — спокойно сказал он и посмотрел в глаза Финнигану.
— Я люблю танцы за то, что я чувствую себя частью чего-то хорошего, за то, что я не один, за то, что рядом со мной друзья, и мы делаем это хорошее все вместе. Я люблю танцы за то единство, которое нельзя почувствовать, если просто учишься с кем-то в школе, или едешь в одном автобусе. Мы вместе учимся дарить людям радость. Мы все разные, но здесь мы как одно существо, одно тело. Мистер Снейп — голова, а мы — руки и ноги. Если ноги не слушаются головы, черт его знает, что будет. Далеко не уйдешь. Так что я хочу, чтобы все помнили, что мы — одно. Нет ни Гарри, ни Рона, ни Гермионы, ни Невилла, нас нет по отдельности. Мы все вместе. И если мы это почувствуем, то обязательно победим, — сказал Гарри, глядя на изумленные лица танцоров. — Пожалуйста, руки в подготовительную позицию, ноги по первой, — сказал он.