Что идеала не бывает, и что идеальная жизнь — это и не жизнь вовсе. В своё время он полюбил совсем не мифический идеал, которого не было и никогда не могло быть, но нечто иное. Абсолютный полюбил жизнь.
Очень давно, сразу после великого сражения, ему, смущённому непонятной горечью и тянувшему с последним Пробуждением, попались на глаза последние выжившие после великой битвы. Он увидел их слёзы, боль, горечь, — их мир был уничтожен, — но кроме того он увидел стремление и волю к жизни, и сострадание в темнейшую ночь. Он увидел нечто куда более прекрасное, нежели идеал.
Спустя много лет он понял, что мир и так был прекрасен. Прекрасен во всём своём несовершенстве. Совершенно только то, чего нет. Любая же красота рождается на контрасте с уродством, — и в каждой вещи, и в жизни вообще. У мира была только одна настоящая проблема — Магия. Магия была обещанием идеала, но она вела к неминуемой смерти. Возможно, именно потому что она была обещанием идеала, она и вела к неминуемой смерти. Чтобы мир существовал, от неё нужно было избавиться.
Но как?
Магия была в природе живых существ, как язык. Все живое было создано для неё, мечтало о ней, стремилось к ней. Даже если Абсолютный подчинит себе мир и уничтожит магию, это стремление не умрёт. И судьба рано или поздно снова попытается всё разрушить…
Абсолютный ненавидел судьбу. Ибо она была волей к Пробуждению. К смерти.
И когда он впервые это понял, — он понял природу судьбы, и придумал план, как её можно обыграть. Ведь что на самом деле представляла собой судьба? Она была причиной. У всего должна быть причина. У каждого действия можно было отыскать исток. И самой первой причиной всего мира было желание Пробуждения. Весь мир был создан для Пробуждения. Отсюда и возникла судьба, — первейшая воля. Она была изначальным движением, которое и запустило весь механизм мироздания. Первопричиной всего…
Поэтому, чтобы её победить, нужно было вернуться в самое начало времени. В самый первый день творения.
Абсолютный спрятал часики и встал на ноги.
Вокруг была сплошная чернота. Но в ней была свежеть, свежеть мокрой, плодородной земли, свежеть обещания жизни.
Абсолютный собирался сам создать эту жизнь. Он собирался сам стать Первопричиной, сам породить первое движение, сделаться Богом всего сущего. Он собирался создать новый мир, мир без магии, своими руками.
— Сперва будет слово. Имя. Новому миру, — новое имя. Оно должно быть простым, как проста и прекрасна жизнь. Пусть новый мир зовётся… — пахло свежей почвой, мужчина блаженно улыбнулся:
— Землёй.
В небесах прогремел гром, и подул сладкий, свежий ветер.
Абсолютный наслаждался его мокрыми брызгами. Вокруг нависала кромешная тьма. Мужчина в белом вытянул свои руки.
И сказал:
— Да будет…
Свет.
Конец Четвёртого Тома.