Отступив на шаг, я пристально вгляделась в глаза случайно повстречавшегося путника.
– Грег Донеллан, тридцать восемь лет. – Зрачки хомо сапиенса удивленно расширились, а я не без удовольствия продолжила: – Совершил насилие над пятью женщинами, младшей из них было четырнадцать, старшей – сорок один. Двух ты после этого убил. Одну, наоборот, сначала убил, а уж потом надругался.
Особь отступила, в ужасе махнула рукой, будто ожидая, что я сейчас развеюсь (как бы не так!), и, качая головой, запричитала:
– Это неправда. Всё совсем не так было. Неправда!
– Ты утверждаешь, что не насиловал тех женщин? – спросила я с любопытством.
Интересно же понять, что творится в голове вставшего на моем пути экземпляра.
– Не знаю, откуда тебе это известно… Наверное, ты – ведьма! – осенило его. Я лишь тихонько рассмеялась. – Но я не некрофил. Я не спал с мертвой! Только немного ее придушил, чтобы не дергалась. Она сама виновата. Но она не была мертва!
– Как любопытно! – воскликнула я, складывая руки на груди. – Какая оригинальная интерпретация морали! Тебя только что обвинили в насилии и убийствах, и это не слишком затронуло твою ранимую психику. Тебя нисколько не беспокоит то, что ты мучил живых женщин, способных чувствовать, страдать и испытывать боль. Нет, ты шокирован другим – тем, что занимался сексом с телом, которое к тому моменту уже покинула душа. Телом, которому было совершенно безразлично, что с ним происходит, поскольку его владелица находилась очень далеко отсюда. – Я немного поизучала мужчину и задумчиво покачала головой. – Очень своеобразный моральный кодекс. Признаюсь, он не слишком мне импонирует.
– А мне не слишком нравятся ведьмы.
Похоже, со словом «импонировать» хомо сапиенс знаком не был, но общий смысл понял верно.
– Большая трагедия. Уверена, они чрезвычайно из-за этого страдают.
Лицо собеседника приняло агрессивное выражение (если судить по расширенным ноздрям, плотно сжатым губам, раскрасневшемуся лицу и прочим признакам). Он снова шагнул ко мне.
– Брось, на надругательство ты уже не настроен, – уверенно отметила я, но отчего-то это замечание лишь сильнее его разозлило.
– Зато ты ничего никому не расскажешь, – прошипел он и, накинувшись на меня, начал душить.
Инстинкты, присущие человеческому телу, призывали сопротивляться, попробовать разжать чужие пальцы в борьбе за глоток воздуха. Но я не дала им волю. Вместо этого сомкнула собственные руки на горле мужской особи и сдавила посильнее.
Дышать стало легко, а хомо сапиенс задергался, пытаясь вырваться, но, конечно же, безуспешно. Я ослабила хватку, и Грег Донеллан безжизненно повалился на землю.
Движимая инстинктами, я прикоснулась к своей шее, хотя прекрасно знала, что отметин не осталось. Склонившись над трупом, запоздало парировала:
– Да нет, это ты никому ничего не расскажешь. – Расстегнула пару верхних пуговиц на рубашке покойного и приложила к его груди кольцо-печатку, которую носила на мизинце. На коже проявился оттиск изображенной на кольце руны. – Это чтобы ты попал, куда нужно, – пояснила я, не вникая в подробности.
Ветер снова всколыхнул траву, давая понять, что мои действия в данном случае излишни… Или предупреждая об опасности.
Я запрокинула голову, повела носом. Пахнуло людьми и животными, похоже, лошадьми. И точно, буквально через минуту ко мне подъехала четверка всадников. Маленький вооруженный отряд, скорее всего, местные стражи порядка.
– Что здесь случилось? – сурово спросил один из них, придерживая разгоряченного коня.
– Ой, страшные дела, господин! – воскликнула я и залилась слезами.
Технически это оказалось несложно.
Мужчина, должно быть, глава отряда, дал остальным знак спешиться. Двое подошли к телу насильника, последний остался на месте, приняв поводья из рук офицера. Тот приблизился ко мне и соизволил-таки представиться:
– Я – Квентин Лотт, начальник охранного патруля. В Вилле обычно спокойно, но этой ночью мы решили объехать окрестности. Вижу, интуиция нас не обманула.
Голос его ощутимо смягчился, и я сделала для себя мысленную пометку – слезы молодой красивой девушки отлично действуют на мужчин. А Вилль, по-видимому, местный городок на окраине интересующего меня графства Торнфолк. Потому-то мой путь и начинался отсюда.
– Расскажи, что случилось.
Я для порядка всхлипнула, но рта открыть не успела: офицера окликнул один из товарищей: