Противникъ весь атакованный фронтъ постоянно держалъ подъ рѣдкимъ орудійнымъ огнемъ.
Добрались ходами сообщенія до лит. Б. Большей частью пришлось итти совершенно открыто.
— Не люблю я этой гадости (ходы сообщенія) — сказалъ Смирновъ съ сердцемъ, поднимаясь на батарею.
Лит. Б представляла картину полнаго разрушенія.
— Это Вахнѣевъ виноватъ, что батарею такъ раздѣлали. Помните, — обратился комендантъ къ присутствовавшимъ командиру сектора капитану Жуковскому и другимъ: когда японцы возводили батареи, онъ не давалъ имъ покоя; во всѣ стороны стрѣлялъ и ко всѣмъ пристрѣлялся.
Японцы терпѣливо молчали, но зато и задали же ему трезвону во время бомбардировокъ.
Глядя на эту картину разрушенія, я вспомнилъ описаніе обороны Севастополя.
Какая огромная разница!
На долю внуковъ досталось горшее испытаніе.
Когда Смирновъ, а за нимъ и другіе поднялись на площадку орудія, подошелъ фейерверкеръ.
— Такъ что, ваше превосходительство, извольте сойти. Какъ только они кого увидятъ у орудія, полагаютъ, что наводятъ, сейчасъ пускаютъ, и не услышишь, изъ-за Сахарной головы. А прицѣлъ вѣрный, промаху не даютъ.
Только сошли, глазомъ неуспѣли моргнуть: громъ, огонь пыль, песокъ, осколки — снарядъ уже разорвался. — Комендантъ продвинулся къ брустверу и, чуть выглядывая изъ-за него, бесѣдовалъ съ капитаномъ Жуковскимъ. Прорекогносцировавъ мѣстность, комендантъ тронулся дальше.
На фронтѣ огонь замѣтно оживлялся.
Опять началось это томительное путешествіе ходами сообщенія. Опять, повторяю, въ большинствѣ случаевъ это была лишь пародія на нихъ. Каменистый грунтъ, почти сплошной гранитъ не поддавался киркѣ.
Подходя къ Куропаткинскому люнету, попали подъ основательный ружейный огонь: пули съ рѣзкимъ свистомъ, казалось у самаго уха, стремительно пронизывали воздухъ.
Взошли на капониръ. Всѣ постройки разбиты, бруствера оправлены, бойницы завѣшаны брезентомъ, изъ-за которагокараулятъ наши японцевъ. Чуть кто покажется — сухой трескъ винтовки, а со стороны японцевъ тоже въ отвѣтъ нѣсколько пуль. Обыкновенно достается японцамъ — кто-нибудь кувыркается.
Смирновъ подошелъ къ бойницѣ.
— Ну, молодчинище, дай-ка винтовку. Попробую и я снять кого-нибудь. — Стрѣлокъ, широко улыбаясь, подаетъ ружье.
Смирновъ взялъ винтовку и, отодвинувъ слегка брезентъ, началъ караулить.
Пули то и дѣло то цокали въ землю, то съ легкимъ свистомъ перелетали черезъ голову.
Комендантъ далъ нѣсколько выстрѣловъ. Всѣ наблюдаютъ.
— Кажется, удачно, а если и неудачно, то коменданту это, пожалуй, простительно — давно не стрѣлялъ. Какъ вы думаете, господа?
Въ отвѣтъ послѣдовало нѣсколько улыбокъ, фразъ, жестовъ…
Тронулись дальше.
Непріятное на меня произвела впечатлѣніе эта охота на людей, охота другъ на друга.
До какихъ невѣроятныхъ абсурдовъ можетъ дойти человѣкъ!
На капонирѣ есть любитель стрѣлокъ, который почти не сходитъ съ вала и бьетъ безъ промаха.
Говорятъ, что много на его душѣ японскихъ жизней.
Вотъ уже и на форту II-мъ, совершенно правильно названномъ Ращевскимъ: "нашъ страстотерпецъ".
Внутренній дворъ, бруствера — все уже имѣло растерзанный видъ.
Смирновъ вышелъ на брустверъ, откинулъ брезентъ, пристально смотритъ впередъ.
Стоимъ всѣ подъ деревянной нишей — прикрытіе отъ шрапнели, но и только: фугасная бомба пронизываетъ ее насквозь. А все-таки чувствуешь себя лучше, надежнѣе, какъ будто стоишь подъ вѣрной защитой.
Нужно только себя въ этомъ убѣдить, и становишься неизмѣримо спокойнѣе.
Всѣ эти безстрашные офицеры, стрѣлки, разгуливающіе совершенно спокойно, непринужденно разговаривающіе, беззаботно смѣющіеся, — всѣ они безусловно были въ состояніи полугипноза.
А иначе развѣ мыслимо прожить здѣсь долго, выдержать вихрь бомбардировокъ?
Видъ у людей сравнительно бодрый; но печать лишеній, глубокихъ, сильныхъ волненій, пережитыхъ томительныхъ часовъ лицомъ къ лицу со смертью, — рѣзкой гранью и навсегда легла на ихъ сѣрыя, загорѣлыя лица.
Ознакомившись съ боевой обстановкой II-го форта, тронулись дальше.
Миновали животрепещущій мостъ съ завѣшенной стороной къ непріятелю.
Только подъ прикрытіемъ полотнища брезента можно проскользнуть съ надеждой не быть раненымъ.
Весь брезентъ испещренъ пулями.
Опять потянулись ходами сообщенія.
Былъ періодъ, когда путь отъ форта ІІ-го до форта III-го обстрѣливался съ 3-хъ сторонъ: сзади редутъ II, вправо редутъ I и впереди, прямо — тоже расположеніе противника.