Сначала шли изгибомъ и подъ прикрытіемъ Китайской стѣны.
Затѣмъ пошли совершенно открыто. Сзади возвышался редутъ II-ой.
Всѣ забыли о немъ. Смирновъ о чемъ-то оживленно бесѣдовалъ съ однимъ изъ сопровождавшихъ его офицеровъ.
Я занялся осмотромъ могилъ.
Ямы рылись неглубокія; сваленные трупы заливались известкой и наскоро засыпались землей.
Вѣтеръ, разсѣивая песокъ, обнажалъ руки, ноги, а то и головы погребенныхъ японцевъ.
Картина была не изъ обыденныхъ.
Вдругъ засвистали пули сзади.
— Эге! да насъ съ редута обстрѣливаютъ.
Оглянулись: такъ и есть — мы подъ обстрѣломъ редуа. Пуля за пулей впивались вокругъ насъ въ землю.
Бруствера — какъ на ладони, а мы на постоянномъ прицѣлѣ.
Смирновъ, не прибавляя ходу, шелъ да только посмѣивался.
Я далекъ былъ отъ веселья.
Нѣтъ ничего отвратительнѣй, когда обстрѣливаютъ васъ въ спину.
Я положительно не понихмалъ этого издѣвательства со стороны Смирнова.
Мы продолжали покорно итти за нимъ.
Впереди, какъ земля обѣтованная, виднѣлась опять Китайская стѣна съ устроенными для предохраненія отъ ружейнаго огня траверсами, сложенными изъ земляныхъ мѣшковъ.
Отлегло на душѣ, когда очутились за прикрытіемъ перваго траверса.
Вотъ здѣсь, теперь, идя этой дорогой смерти, я воочію убѣдился, какое превосходство имѣлъ противникъ, овладѣвъ редутами І-мъ и II-мъ. Почти полпути отъ форта и до форта III обстрѣливалось ружейнымъ огнемъ.
Пришлось положить массу труда и времени для обезпеченія сообщеній и гарнизона отъ пораженія пулями.
Это уже было послѣ перваго штурма.
Лавируя между траверсами, стали чувствовать себя легче.
Пулѣ не такъ легко было насъ пронизать. Зато трупный удушливый запахъ сталъ нестерпимъ.
Всюду попадались полузакопанные трупы… милліарды мухъ звенѣли въ тихомъ, раскаленномъ воздухѣ полудня.
Наступилъ на совершенно уже обнажившійся черепъ. Наклонился, чтобы его взять. Капитанъ Жуковскій, замѣтивъ мои манипуляціи, крикнулъ:
— Охота вамъ трогать. Смотрите, не совѣтую!
Я машинально повиновался.
Измученные, грязные, добрались наконецъ до форта III-го. Комендантъ, принявъ рапортъ, вышелъ опять на брустверъ.
— Ваше превосходительство, сойдите: сейчасъ привлечете огонь!
— Да я черезъ эти щелочки ничего не вижу. Мнѣ нужно поближе разглядѣть, что творятъ у васъ здѣсь японцы.
Однако пришлось подчиниться.
Всѣ опять подъ нишей бруствера, бойницы котораго также были завѣшены парусиной.
Кругомъ та же обстановка, что и на форту II-мъ.
Все тѣ же измученныя, загорѣлыя лица.
Говорятъ, что въ войнѣ есть поэзія.
Есть она, но только въ воображеніи поэта.
Возвращаясь къ штабу Надѣина, уже верхомъ подымаясь въ виду непріятеля по совершенно открытой дорогѣ въ направленіи Скалистаго Утеса, я невольно вспомнилъ югъ Россіи.
То же солнце, тѣ же люди.
Но какъ тамъ тихо и покойно. Милліоны людей, съ лихорадочнымъ интересомъ читавшіе объ оборонѣ Артура и теперь совершенно забывшіе эту величественную картину великой осады, не имѣли даже приблизительнаго понятія, что такое защита крѣпости при современной техникѣ артиллеріи. Самая пылкая фантазія не могла предвосхнтить того, чему русскіе люди были непреложными свидѣтелями въ Артурѣ.
Тихо было иногда и у насъ на фронтѣ.
Но это затишье передъ грозой!
Японцы постепенно собирались съ силами. Они методичны во всемъ.
Они, не теряя секунды, готовились къ новой атакѣ, новому штурму.
Десятки тысячъ враговъ, стальнымъ кольцомъ окружившіе насъ, твердо рѣшили:
— Хотя на одинъ день, но Артуръ будетъ нашъ!!
Телефонограммы.
1 сентября.
Копіи.
Около полудня черезъ перевалъ Шининзы прошло 6 полевыхъ орудій.
Поручикъ Соломоновъ.
1 час. 20 м. дня.
Телефонограммы.
1 сентября.
Копіи.
Развѣдчики 2, 6 полка, пройдя черезъ Дивизіонную, черезъ долину Кумирни, взобрались на противоположную гору, прокрались мимо часовыхъ и направились къ Острой сопкѣ, правѣе Угловой. Наткнулись на пустые окопы. На горахъ двѣ линіи окоповъ, а въ долинахъ три линіи. Не доходя дороги, замѣтили на Мертвой горѣ работы. Пробрались въ тылъ. На южномъ склонѣ Острой сопки увидѣли 9 орудій. Подошли, увидѣли, что это болванки: жестяныя большія трубы, положенныя на китайскія арбы. На сѣверномъ склонѣ оказалось 3 болванки, у орудія 20 японцевъ. Хотѣли пробраться на Трехголовую — тамъ много японцевъ. Возвращаясь назадъ, въ окопахъ усмотрѣли часовыхъ. Подкрались — оказались чучелами изъ мѣшковъ, большихъ и малыхъ. Японцы работаютъ съ 7 вечера до 12 ч. ночи. Развѣдка длилась двѣ ночи.