Контръ-адмиралъ Лощинскій назначается завѣдующимъ морской и минной обороной".
Собраніе флагмановъ и командировъ, обсудивъ вопросъ о прорывѣ эскадры, пришло къ вполнѣ правильному рѣшенію: въ виду неисправности судовъ, недостатка снарядовъ и команды, при обстоятельствахъ, втрое худшихъ, чѣмъ обстоятельства, сопровождавшія походъ эскадры 28 іюля, — выполнить прорывъ судовъ во Владивостокъ не представляется возможнымъ.
Дѣйствительно, эскадра, совершенно обезсиленная передачей своей артиллеріи на сухопутный фронтъ, въ значительной степени ослабленная августовскими штурмами какъ въ личномъ, такъ и въ командномъ составѣ, не имѣющая возможности войти въ докъ для починки подводныхъ частей, обладающая неравной скоростью въ ходѣ,— не имѣла абсолютно никакихъ шансовъ на успѣхъ похода.
Походъ этотъ безусловно погубилъ бы всѣ суда, т. к. противникъ за цѣлый мѣсяцъ успѣлъ починиться и отдохнуть. Встрѣча въ открытомъ морѣ съ вдвое сильнѣйшимъ, свѣжимъ и преобладающимъ въ ходѣ противникомъ, имѣвшимъ въ своемъ распоряженіи огромное количество миноносцевъ, — окончилась бы полнымъ разгромомъ эскадры, а Артуръ остался бы безъ снарядовъ и нѣсколькихъ тысячъ защитниковъ, успѣвшихъ уже доказать свой героизмъ, отвагу и презрѣніе къ смерти.
Какъ назначеніе Вирена, такъ и назначеніе Лощинскаго привѣтствовалось всѣми.
Какъ первый, такъ и второй въ теченіе всей кампаніи (первый въ дѣлахъ "Баяна", второй въ дѣлѣ охраны береговъ и минированіи бухтъ) явились самыми выдающимися, какъ по энергіи, храбрости, такъ и дѣеспособности, старшими морскими начальниками.
Сегодня, несмотря на довольно сильное недомоганіе, Смирновъ выѣхалъ на вновь оборудываемую третью линію артиллерійской обороны, на которой устанавливались орудія съ броненосцевъ и крейсеровъ.
Эта новая линія шла отъ сѣверной части городской ограды на Каменоломенный кряжъ, Отрожную гору и Большую гору.
Работы по всей линіи кипѣли. Разрабатывались дороги, рыли, кололи, взрывали, подвозили лѣсъ…
— Эхъ, и молодцы же эти матросы! Любо, дорого смотрѣть, какъ они работаютъ!
Здорово, друзья! Здорово, родные! то и дѣло привѣтствовалъ работавшихъ комендантъ.
— Молодцы, молодцы моряки, стрѣлкамъ не уступятъ. Смотри у меня!
Противникъ замѣтилъ производимыя работы и поэтому всю площадь держалъ въ шрапнельномъ огнѣ.
Работы шли безостановочно, съ лихорадочной поспѣшностью.
На шрапнель никто не обращалъ вниманія — раненыхъ еще не было.
— Какъ только выведу эту линію — я буду совершенно покоенъ.
— А японцы-то затихли?
— Китайцы доносятъ, что они что-то замышляютъ на западномъ…
— Дѣйствительно, они сильнѣй зашевелились тамъ.
— Ну, за тотъ-то фронтъ я спокоенъ.
— Ваше превосходительство, они, вѣрно, будутъ штурмовать Высокую гору? спросилъ Гаммеръ.
— По всему вѣроятію, да.
Но у нихъ еще очень мала артиллерія для атаки этой горы. А поведутъ, поведутъ, непремѣнно поведутъ. Всѣ данныя къ тому.
Обойдя пѣшкомъ всю третью линію, комендантъ, совершенно уже измученный, отдавъ послѣднія распоряженія по установкѣ орудій, потребовалъ лошадей.
Мы быстро приближались къ городу. Подъѣзжая къ дому "раіона", встрѣтили Стесселя.
— Ну-у-у, такъ и есть — гдѣ военнаго корреспондента увидишь, тутъ и коменданта жди, ха, ха, ха — грубо привѣтствовалъ насъ новый генералъ-адъютантъ и кавалеръ…
Смирновъ, поздоровавшись, ничего не отвѣтилъ.
Грубость Стесселя была слѣдствіемъ новой, незаслуженно полученной, Высочайшей награды.
Стессель умышленно оскорблялъ Смирнова.
Какъ долженъ былъ поступить Смирновъ?
Полковникъ Артемьевъ, прекрасно понимая, что пожалованіе Стесселя генералъ-адъютантомъ вызвано было той безсовѣстной ложью, которою онъ, какъ паукъ, опуталъ Государя, рѣшилъ писать исключительно о дѣятельности коменданта крѣпости генералъ-лейтенанта Смирнова, совершенно игнорируя имя Стесселя, въ предположеніи, что "Новый Край", попадая въ Чифу, раскроетъ рано или поздно истину. (Писать же что-нибудь о Стесселѣ — противорѣчить истинѣ).
Приблизительно въ это время получились съ прибывшей изъ Чифу шаландой газеты, между прочимъ No Ostasiaticher Loyd.
Въ номерѣ этомъ, очень подробно распространявшемся объ Артурѣ, между прочимъ говорилось:
"…Душа и сердце обороны Артура — это не прославленный на весь міръ Стессель, а комендантъ Артура, генералъ лейтенантъ Смирновъ…"
Злосчастный No этотъ попалъ сначала къ Фоку, а затѣмъ, подчеркнутый краснымъ карандашемъ, былъ преподнесенъ генералъ-адъютанту въ переводѣ и при соотвѣтствующихъ, конечно, комментаріяхъ по поводу этой статьи.