Союзники не возражали против подготовки вторжения в будущем году, но решительно отказались что-либо предпринять летом 1942 г. Они козыряли опасностью «второго Дюнкерка». Это был фальшивый козырь: немцы физически не могли повторить «Дюнкерк», ибо ударные «дюнкеркские» дивизии лежали в далекой земле Подмосковья; воздушные силы, устроившие некогда англичанам ад у берегов Франции, основательно поредели после многочисленных встреч с советскими летчиками. Лучшие силы немецкой армии и авиации были накрепко прикованы к полям сражений на Востоке.
Во время поездки Черчилля в сопровождении начальника имперского генерального штаба Брука в Вашингтон в июне 1942 г. была достигнута договоренность с Рузвельтом начать вторжение не в Нормандии, а во Французской Северной Африке. Высадка в Африке, правда, не осложняла военного положения немцев, которые только что начали наступление на Сталинград, но зато сулила принести союзникам большие материальные выгоды. Американские дельцы, давно мечтавшие о широком поле активности на южных берегах Средиземного моря, охотно подхватили предложение британцев.
— Подобно тому, как некоторые люди танцуют только от печки, — объяснил мне опальный югославский дипломат, — англичане охотнее всего воюют в Средиземном море или вокруг него. После распада Оттоманской империи почти при каждом серьезном европейском кризисе английские войска появлялись в средиземноморском бассейне, словно по мановению волшебного жезла. Странно, но даже в этой войне, захватившей сначала только Европу, первая наступательная операция англичан была проведена в Азии, вдали от европейских фронтов. Главным противником оказались не немцы, а их слуги — вишийская администрация Ливана.
Эта «кампания» не стоила англичанам ничего, но обогатила Британскую империю выгодными позициями в Малой Азии. Вторая операция — второе приобретение. И снова в том же районе: Ливия и Киренаика. И третью операцию они, наверное, начнут здесь. Может быть, они захотят прибрать к рукам Италию или Балканы…[6]
Дипломат склонялся к последнему. В доказательство он ссылался на то, что югославское королевское и греческое королевское правительства начали переселяться из Лондона в Каир, чтобы быть поближе к месту грядущих событий. Да, конечно, он серьезно сомневался в намерении союзников открыть фронт в Западной Европе, но отговаривать меня от поездки в Англию не решался.
IIДороги войны извилисты и утомительны. Чтобы попасть на север, я отправился на юг. Мне пришлось совершить перелет через всю Африку. Огромная четырехмоторная лодка «Викинг» за четыре дня перенесла нас из поздней северной весны с ее буйным цветением и щедрым теплом прямо в серую, неприветливую осень южного полушария. Мы разминулись с летом где-то в экваториальных широтах и не заметили, как это случилось: «Викинг» летел на юг на высоте трех-четырех тысяч метров, а лето шествовало на север по опаленной африканской земле.
На борту «Викинга» разместились почти два десятка пассажиров. Они заметно отличались один от другого, несмотря на однообразие военной формы. Со своего места, у переднего окошка, я мог видеть несколько английских офицеров, вежливых, но замкнутых; двух американских штабистов, непрестанно жующих резинку; толстого французского полковника; греческого генерала с черными-пречерными и, как казалось, колючими усами и такими же черными колючими глазами. В дальнем углу самолета расположилась пестрая группа штатских. Их национальность не легко было определить сразу.
Рядом со мной сидел майор штаба 10-й британской армии, необыкновенно длинный и тощий. При каждой попытке встать и выпрямиться он стукался головой об алюминиевый потолок и вслед за этим резко перегибался в поясе, заставляя соседей на мгновение сдерживать дыхание: мы боялись, что вот-вот раздастся треск и майор переломится надвое. У него было бледное лицо; под белесыми бровями прятались выцветшие голубоватые глаза. С его сухой и блеклой внешностью не вязался очень живой и общительный нрав. Еще на Ниле, у Каира, откуда мы стартовали ранним погожим утром, майор стал посмеиваться надо мной. Он уверял, что корреспонденты обычно стараются быть подальше от мест описываемых ими событий, чтобы ничем не сдерживать свою фантазию. Майор обвинил меня в преднамеренном бегстве от событий, назревающих в Средиземноморье. Французский полковник осведомился, не намекает ли майор на возможность открытия второго фронта с юга. Майор улыбался, говоря всем своим видом, что у него не так-то легко выведать военную тайну.