– У них были телефоны?
– Один. У дочери. Номер у соседей имелся. Она все хвасталась покупкой и номер всем раздавала. – Горохова поставила пустой стакан на стол, резко встала. – Идемте на улицу, товарищ майор?
Илья пошел за ней следом, поражаясь стремительности ее походки. Он с его лишними килограммами за ней еле поспевал.
– Жарко, – с неожиданным сожалением проговорила Горохова, останавливаясь на ступеньках сороковой столовой.
– Тепло, хорошо, – тут же возразил он.
И они неожиданно рассмеялись.
– У вас, случайно, вакансий нет, товарищ майор? Я здесь просто тухну! – Ее темные глаза сделались печальными. – Ни одного стоящего дела.
– Вернемся к нашим жертвам.
Ее вопрос он пропустил мимо ушей. Вакансия была. Как раз месяц назад одна из сотрудниц отдела вышла замуж и уехала с мужем по месту его проживания. Но брать к себе в отдел девушку, да еще такую красивую, это еще минус одна единица. Разве Носов рядом с ней сможет о чем-то думать?
– Участковый обнаружил их на следующий день? Или спустя время?
– На следующий. Зашел в дом, они никогда не запирались. А они висят. Все вокруг вверх дном. Вещи в крови. Видимо, дочь вытирала лицо, когда мать ее била.
– Мать записку оставила?
– Да, – разочаровала его Горохова. – Корявым почерком нацарапала, что не сможет жить после того, что сотворила со своим ребенком. Почти дословно, майор.
– Валя, ты сказала, что дела не было, как же так?
– Немного не корректно сказала, извини, Илья. – Она лучезарно улыбнулась. – Конечно, было заведено дело. Два трупа – не шутка. Но до суда не дошло в связи со смертью подозреваемой. А так, и свидетели опрашивались. И алиби дочери проверялось.
– Постой, какой дочери?
– У дочери, которую повесили, была и своя дочь. Только она с ней не жила. С раннего возраста воспитывалась отцом. И фамилию другую имеет. Наши – Дымовы. А та Соколова.
– Сколько ей лет? Чем занимается? – спрашивал он, скорее, по инерции, прекрасно понимая, что это его никуда не выведет.
– Двадцать пять лет. Окончила школу с золотой медалью. Пошла учиться дальше. Закончила или нет, не знаю. С ней мой коллега говорил. Со своей матерью и бабкой девушка не общалась. Забыла об их существовании. Конец цитаты…
Они перешли дорогу, остановились возле машины Ильи. Солнце висело в зените и жгло им макушки. Ему не терпелось сесть в машину и включить кондиционер. Рубашка в подмышках промокла. Было неловко перед красивой девушкой.
– Ее данные у вас имеются?
– Данные? – Горохова наморщила лоб, непонимающе глянула на майора. – Нет. Надо дело запрашивать.
– Запросите, капитан. Так, на всякий случай. И я… Я бы хотел переговорить с соседями Дымовых.
– Но зачем? – Морщины на ее лбу стали глубже. – Был проведен опрос и…
– Валя. Хочу все сам. Такой у меня принцип, – перебил он ее. Приглашающим жестом указал на машину. – Не против сопроводить меня на адрес?
Она не была против, но перед ее начальством пришлось объясняться. «Столичных тут не любят», – сделал вывод Илья, когда Горохова вышла к нему с хмурым красным лицом.
– Ехать на окраину. Там у нас неблагополучный район, – пояснила она, усевшись рядом и пристегнувшись ремнем безопасности.
– Соседи Дымовых тоже из таких?
– Нет. Вполне приличные работяги. Но подобных Дымовым там один через три.
Она указала ему, куда ехать, и надолго замолчала, рассеянно рассматривая улицы своего городка.
– У вас были проблемы из-за меня? – спросил он, когда до места оставалось с полкилометра.
– Нет, но… Начальник сразу предупредил, что если расследование по факту гибели Дымовых возобновят, я могу искать себе новую работу. – Она тяжело вздохнула, покосилась на Илью. – И у вас вакансий нет, блин.
И он снова промолчал. Остаток пути они проделали в полной тишине.
Оставив машину на крохотной стоянке возле аптечного киоска, Илья с Гороховой двинулись к дому соседей Дымовых.
– Не пойму, что вы хотите от них услышать? – прошипела Валя, стоило ему нажать на кнопку звонка под пластиковым козырьком. – Всех же опросили…
На звонок к калитке вышли и он и она: супруги пенсионеры, поселившиеся в райцентре не так давно, но и не вчера. С местными дружбу не водили. Не потому, что думали, будто все соседи такие же, как покойные мать и дочь. Просто смолоду не любили в чужие души лезть. А теперь и подавно ни к чему.
Обо всем и этом Илья узнал, медленно прогуливаясь с хозяевами по заросшим густой травой тропинкам в их огороде. Валя осталась сидеть на скамейке под хилым навесом у входа на участок.