Во второй половине 80-х гг. наша интеллигенция, даже та, что вышла из среды рабочих и крестьян, попала в сети искусной манипуляции массовым сознанием, ее восприятие и понимание поразил вирус хаоса. Это подтверждается и былым настроем моего родственника, москвича, сына крестьянина-середняка, полковника, доктора наук, профессора, который в 1990 г. в разговоре со мной заявил, что он был бы более счастлив, если бы жил на своем хуторке, куда его дед переехал из-за безземелья. Я спросил, можно ли было ему хорошо жить на хуторе, если земли там едва хватало для одного хозяйства, а ее надо было разделить на три части, ведь у его отца было еще два брата. Ответа не нашлось. Через несколько лет полковник сам удивлялся, как это он мог тогда — под воздействием радио, телевидения, лекций демократов — говорить такую чушь. Кое-кто из тех, кто проклинал советскую власть, сейчас начинает чуть прозревать. В. Куклин, проживающий в Берлине, признался: «Я сам в свое время вякал вослед своим учителям ф. Искандеру и А. Битову, у которых занимался в «Зеленой лампе», что надо России равняться на Запад, что именно там развивается культура и искусство, что именно в Европе и Америке люди живут свободно и счастливо. Фигня все это. Я пожил на Западе достаточно долго, чтобы вслух заявить, что свобода творчества была только в СССР, ее нет и быть не может ни на Западе, ни в нынешней России» (ЛР. 18.10.2002). Доктор наук В. В. Иванов, непримиримый критик советского строя, признал: «Мы все жаловались на несовершенство прежней системы здравоохранения. Поездив по миру, могу сказать: она была из лучших». Но он посчитал, что в области здравоохранения, образования «интеллигенции удалось сделать удивительно много» вопреки партии и правительству, «несмотря на все бюрократические препятствия, чинимые режимом». Об этих «вопреки» и «несмотря» скажем словами писателя С. Есина: право же, «удивительно, как обозленный человек может быть несправедлив». О людях, подобных Захарову, чернящих советский строй, В. Розов писал: «Учились бесплатно, начиная с детского садика и до вуза…Стали народными артистами СССР или РСФСР, лауреатами Государственных и Ленинских премий, Героями Социалистического Труда. Все это в то время! Стали знамениты на весь мир — и теперь плюют на свое прошлое. Считаю это аморальным, безнравственным и очень некрасивым». С. Кара-Мурза считает «Тот образованный человек, который после десяти лет агонии моей страны и массовых страданий моих сограждан остается активным антисоветским деятелем, является для меня экзистенциальным врагом России, ее «частичным убийцей». Частичным не потому, что убийство неполное, а потому что он — частица силы, которая Россию убивает» (3 в. 25.07.2000).
Эти «частичные убийцы» ощущали себя некой высшей кастой, для которой неприемлемы условия, в каких живут простые труженики, та мораль, какой те руководствуется в жизни. Видимо, это беспокоило Фадеева, когда он в 1953 г. писал сыну Шуре: «Благодаря известным материальным преимуществам жизни, которые предоставлены советским строем писателям и вообще людям искусства, детство твое и Миши прошло и происходит в изобилии материальных благ без труда достается все «сладкое»… Это создает невольно и неправомерно известную привилегированность жизни. И если люди — взрослые и дети — бездумно идут по пути такой привилегированной жизни, они начинают забывать о том, что все это создается народным трудом, что сами они. — дети народа и работники у народа». Среди молодых людей находилось немало таких, которым претило «приобщаться к самому корню советской жизни, к основе основ ее — к жизни миллионов рабочих, крестьян, интеллигентов, понимать и знать их труд и чувствовать себя частью неотъемлемой этой среды» (А. Фадеев). Это развращало их, приводило к созданию некой сословности, человеку из простой семьи стало очень трудно сделать карьеру благодаря своим способностям и усилиям, при получении престижной работы все большую роль приобретали связи, «блат». Когда поэт Н. Старшинов учился в Литинституте в конце 40-х — начале 50-х гг., среди студентов, по его словам, «только Расул Гамзатов был сыном поэта А ют в последнее десятилетие здесь появилось множество студентов, сыновей и дочерей писателей». Советская номенклатура, интеллектуальная элита стали «воспроизводить» самих себя, но в ухудшавшихся вариантах. Им представлялось, что они несправедливо мало получают за свою деятельность, их интересы не совмещались с государственной идеологией, что в известной мере и объясняет, почему среди ниспровергателей советского строя оказалось много правящей номенклатуры и их холеных сынков. Зиновьев говорил: «Мое поколение было убито на фронтах. Наступил разрыв в поколениях. Инициативу в обществе захватило послевоенное поколение. Я называю это поколение поколением предателей. Мы были дети рабочих и крестьян. А эти…уже были дети профессоров, академиков и т. д. Приходило поколение циников, шкурников, которые делали стремительную карьеру в комсомоле, в партии» (Зв.24.04.2001). В повести Ю. Полякова «ЧП районного масштаба» (1988) секретарь РК партии сказал секретарю РК комсомола: «Мы себя к войне готовили, вы к неуклонному удовлетворению возросших потребностей».