«На следующий день Кравец снова приходит в больницу, но уже в сопровождении московского человека и с разрешением на допрос в присутствии врача. Вместе с ним — полковник Сарычев из московского ОБХСС» (В. Янклович).
В.Абдулов: «Сарычев— бодрящийся, разыгрывающий из себя чекиста, рыцаря без страха и упрека… Попытка разговора со мной, — что-то очень нелицеприятное с моей стороны. Потом они берут Валеру и требуют у врачей какой-нибудь кабинет…»
Надо добавить, что Сарычев был не рядовой фигурой, он был заместителем начальника московского ОБХСС и «специализировался» на культуре… Вел дела артистов, певцов, художников… Итак, В. Янкловича допрашивают сразу двое следователей…
«Тогда Высоцкий поехал к начальнику следственного отдела прокуратуры Союза. (Вероятно, это был первый заместитель начальника Главного следственного управления МВД СССР В. П. Илларионов, консультант фильма «Место встречи изменить нельзя». — В. П.) Через десять минут — звонок в больницу. К телефону подходит московский полковник. Их обоих (его и ижевского следователя) вызывают к этому генералу. И когда их вызвали на ковер за противозаконные действия, то один из них сказал:
— Товарищ генерал! Вы знаете, в больнице Высоцкий козырял Вашим именем… Называя Вашу фамилию, грозил, что сгноит нас.
Чего на самом деле не было… Но они хотели скомпрометировать Высоцкого перед этим начальником, и тот потом не принял Володю…» (В. Янклович).
Итак, прямо в Первой Градской допрошены Абдулов и Янклович (и попытки новых допросов еще будут). Кравец ухватился за Высоцкого, потому что в деле был еще эпизод с несостоявшимися концертами, за которые В. В. получил деньги (такая была договоренность с администраторами), — это во-первых. А во-вторых, имя громкое…
«И дело Высоцкого он решил «дожать» во что бы то ни стало… Уезжая в Ижевск, Кравец «делает бумагу» о том, что Высоцкий спе- циально(!) разбил машину, чтобы укрыть в больнице свидетеля Янкловича. Свидетеля по делу, ведущемуся в Ижевске. Мы поднимаем на ноги всех своих знакомых, чтобы закрыть это дело… Но уже никто помочь не мог» (В. Янклович).
6 января Высоцкий играет Гамлета. В театре никто ничего не знает ни о следствиях, ни о полковниках и подполковниках. Высоцкий уже очень далек от своих бывших друзей по театру, которые потом написали о нем статьи и книги… Достаточно сказать, что в последние годы никто из них ни разу не бывал в его доме на Малой Грузинской, за исключением И. Бортника. Вообще — это большая и особая тема: статус В. В. в Театре на Таганке, — диапазон отношения к нему: от любви и восхищения до зависти и даже ненависти.
Но даже с женой Высоцкий не обсуждает эти проблемы. Позже Марина Влади заметит, что «мы эти темы не очень обсуждали, тогда у нас были другие сложности». А ведь было еще «харьковское» дело, летом 1979 года возникло дело о подделке билетов в Минске… Можете себе представить, сколько времени, нервов стоило это Высоцкому. Когда я сказал об этом Вадиму Ивановичу Туманову, он ответил: «Ты думаешь, Валера, только эти следствия мешали ему жить?! Ему портили кровь постоянно! Ему все в этой стране мешало жить».
7 января. Юрий Петрович Любимов подписывает заявление Высоцкого «о предоставлении ему творческого отпуска сроком на один год». То есть Высоцкий практически уходит из театра. В общем, В. В. давно говорил об уходе из театра, но это были только разговоры. Правда, в последнее время Высоцкий отказался от участия в нескольких спектаклях…
Ситуация осложняется личными отношениями В. В. и Любимова. У Высоцкого, конечно, были внутренние обязательства перед «шефом». В конце 1979 года (придется немного вернуться назад) у В. В. появляется реальная возможность «сделать свое кино». (Первая попытка— неделя работы вместо С. Говорухина на съемках фильма «Место встречи изменить нельзя» — была успешной.) На предложение Игоря Шевцова написать песни для фильма «Зеленый фургон» Высоцкий неожиданно отвечает:
— Почему только песни?! Я с удовольствием и сам снял бы картину.
— Как?! Режиссером-постановщиком?
— Ну да! Я эту книжку знаю, люблю…
Получено разрешение на Одесской киностудии, начинается работа над сценарием… Скорее всего, это укрепило желание Высоцкого уйти из театра. Вспоминает Валерий Янклович: «Володя поехал к Любимову (для разговора об уходе. — В. П.) на машине. Он поднялся к Петровичу, я остался в машине. Вернувшись, он рассказал:
— Знаешь, мне все-таки трудно разговаривать с шефом. Он сказал, что я не имею права «подставлять» театр…»