Так они решают узнать этот китайский секрет.
И вот поймали индусы одного китайца и велели ему под страхом смерти показать шелковое дерево. А тот китаец вырос на западе — в горах и никогда приморского шёлкового дерева не видел. Он им показывает на какую-то траву и говорит: «Да вот это растение».
Индусы удивились — ведь они думали, что дерево, а тут просто растение. «Ну, — думают, — китайцу виднее».
Срезали они высокую траву, оборвали листья и давай стебли трепать. Трепали, трепали — получилась пряжа. Грубая — только на верёвки годится. Обиделись индусы, кинули обманщика китайца в кипящую воду, а растение это подожгли. Сидят у костра, нюхают — чувствуют — хорошо. Наступила медитация, и даже придумали они в этой медитации восточный календарь, патент на который потом китайцы получили и назвали китайским.
«Хорошая трава, — решили индусы» пусть она называется индийская конопля, а на другом языке — марихуана. Из стеблей будем делать верёвки, а листья курить».
Впоследствии, когда великий мореплаватель Колумб искал новый путь в Индию, главная задача была — привезти побольше этой самой индийской конопли.
Как известно, вместо этого Колумб привёз вредный табак из Америки.
Когда китайцы прознали про индийскую траву, от которой удовольствие, они тоже захотели найти у себя такую. Поймали одного индуса и велели ему под страхом смерти показать индийскую коноплю. А индус попался бестолковый, ничего по-китайски не понимает. Нашёл он какой-то цветок и кричит: «Оп! Оп!».
Китайцы думают: «Ну ладно». Кинули на всякий случай индуса в кипящую воду, вытяжку из цветка сделали и курят. И действительно, очень хорошо стало, даже лучше чем от индийской травы.
А потом китайцы думают: «Погоди, а верёвки из стеблей?»
Стали делать верёвки — ни фига не получается. Тогда они сообразили, что это другое растение. Назвали «опиумный мак», потому что индус всё время «Оп!» кричал, а как покуришь, сразу в голове много мыслей образуется. Вот и назвали: «Оп! и умный».
Однажды в китайской стране случился большой неурожай риса. Поэтому соответствующие органы не смогли наварить достаточного количества рисовой водки.
А выпить-то хочется — жизнь тяжёлая. И вот группа несознательных товарищей взяла и сварила водки из красного тростника под названием гаолян.
От гаоляновой водки, надо сказать, все становятся какими-то чумными.
И вот группа этих товарищей напилась этой водки из красного гаоляна и давай бунтовать. Их так и называли — красными. Устроили революцию, захватили власть.
Думали: «Теперь-то уж всё будет хорошо». Однако, напротив, после этого неурожаи риса стали случаться регулярно.
Другой раз один знаменитый китайский учёный решил сделать подарок своему императору. Он долго занимался изысканиями и, наконец, придумал особый способ обжига глины, после которого посуда получалась удивительной красоты.
Когда эксперименты удачно завершились, учёный позвал художников и вместе с ними наделал множество красивых ваз и других вещей.
Пришли к императору и говорят: «О, Властелин Поднебесной, прими этот дар.
Мы придумали для тебя новую посуду, она гораздо лучше простой глиняной посуды.
Мы приготовили её очень сложным и дорогим способом».
Император взял чашку, кинул на пол, и она разбилась.
«Чем же, — говорит император, — эта посуда лучше? Бьётся точно также, а стоит дороже. Вижу, вы, псы, сделали миски для моей псарни!». И велел бросить всех изобретателей в кипящую воду. А посуду сложили на скотном дворе, чтобы кормить собак.
Прошло много лет, и теперь такая посуда ценится очень высоко. Её всюду ищут и продают на аукционах за бешеные деньги под названием «Фарфоровые вазы династии Минь». Особенно почётно хотя бы раз поесть из такой посуды. Все кому удалось, говорят «Мы ели из посуды великих императоров»
Есть одна красивая китайская легенда.
Говорят, что когда-то страна китайцев гораздо дальше врезалась в просторы Китайского моря, чем теперь. На самом побережье жил непонятный, трудолюбивый, но очень упрямый народ, который никак не хотел признавать себя частью китайского народа.
С другой стороны все остальные китайцы свято чтили принцип территориальной целостности китайской страны и её вечной неделимости.
Всякий раз, когда твердолобые жители прибрежной территории кричали: «Мы самобытный народ и хотим иметь свою страну», — прибегало много китайцев, и долго объясняли народу про принцип территориальной целостности.