Делом заведовала мама. В нашей семье именно у нее были стальные нервы и железная хватка. Отец больше времени уделял самим перевозкам и управлению работниками. А потом его не стало. Отца поглотил океан.
Мама горевала год, но нашла себе нового супруга. По законам империи женщина не может вести дело без мужчины, разве что с дозволения императора. И матушка пошла простейшим путем — выбрала себе мужа. Как ей тогда показалось, достойного.
Уж что-что, а Расти мастерски умел пускать пыль в глаза. Даже я в первое время радовалась, что мама пошла дальше и нашла нового мужчину. Но уже через месяц нашего совместного проживания все встало на свои места, точнее, пошло по всем известному месту. Расти Мол оказался заядлым игроком в карты, не умеющим вовремя остановиться. Помимо прочего — алкоголиком, альфонсом и транжирой.
Но, увы, он был нужен Эвиан Золуш. И ей пришлось закрывать глаза на все недостатки новоиспеченного родственника. Как, впрочем, и на пасынков. Они недалеко ушли от своего отца.
— Лина, дочка, в наше время женщине сложно без супруга, — говорила она за несколько дней до своего путешествия.
Путешествия, из которого так и не вернулась.
— Но Расти мерзкий, — жаловалась я. — Стоит тебе уехать, как в доме появляется…
— Милая, я знаю. Но другого выхода нет. Ради тебя, Орхидеи и отца, — она вздыхала каждый раз, когда вспоминала папу, — памяти о нем, придется потерпеть.
Вот только это самое «потерпеть» приходилось именно мне. И, честно говоря, это до скрипа зубов надоедает — терпеть. Терпеть ранние подъемы ради приготовления завтрака, следом терпеть стирку и глажку: «Мои мальчики не должны ходить как неухоженные нищие крестьяне!»
После терпеть поход на ярмарку, приготовление обеда, уборку, приготовление ужина, уборку, уборку, уборку. Если вы живете в доме с тремя мужчинами, не способными даже чашку без вашей помощи найти, уборка — это то, что вам приходится делать не меньше пяти раз в сутки. И все эти дела никак не уменьшали необходимости помогать с Черной Орхидеей.
Когда-то мы могли позволить себе и кухарку, и служанок, и секретарей… Но сейчас все доходы уходили исключительно на Расти и его сыновей. И, пока мне приходилось по три раза штопать один и тот же жилет, Гайлс с Гэллом ходили в новых парчовых коттах.
— Явилась. — Низкий, но в то же время какой-то слюнявый голос. За стойкой сидел Гайлс и пересчитывал векселя. — Тебя ждет отец, у него для тебя сюрприз.
Сюрприз? И почему мне кажется, что этот сюрприз мне совершенно не понравится?
— Мне нужно приготовить обед, — спокойно ответила я.
Идти к Расти жуть как не хотелось. Нужно вытерпеть всего пару дней, и ноги моей больше тут не будет. От Черной Орхидеи тут осталось только название, и то почти выцвело. А значит, нет никакого смысла хранить то, что уже разрушено.
— Ты плохо слышишь? — Гайлс поднял взгляд. Липкий, темный взгляд заплывших жиром глаз. Если поставить все трио рода Мол, то по отношению к младшему из братьев можно было сказать: в семье не без урода. Хотя, как по мне, все трио одинаково мерзкое. — Отец. Тебя. Ждет.
Ух, Авелина, держи себя в руках. Всего пара дней, всего…
Пройти к стойке, поставить корзину с продуктами прямо напротив Гайлса и развернуться — я сделала это довольно просто и, стараясь не обращать внимания на недовольный взгляд братца. Постучалась в кабинет Расти и, услышав хриплое «войдите», прошла внутрь.
— А, это ты. — Расти равнодушно скользнул по мне взглядом, шлепнул примостившуюся у него на коленях девицу по заднице и шепнул ей что-то вроде: «Иди погуляй, я занят».
— Вы хотели меня видеть, — повела я плечами, стараясь не выдать внутреннего напряжения.
Что я должна сделать? Выстирать постельное белье? Приготовить ужин на десять персон?
— Да, хотел. — Расти словно только вспомнил о причине моего вызова. — У меня для тебя шикарные новости!
Его тон стал более мягким и каким-то слащавым. Определенно, дело дрянь. Так он разговаривал только с барышнями крупного достатка, когда ему что-то от них было нужно.
— Ты выходишь замуж! — торжественно произнес он.
— Зачем? — вопрос сорвался с губ сам по себе.
А вот сердце, наоборот, подскочило к самому горлу. До моего совершеннолетия, когда я сама смогу принимать подобные решения, оставалась какая-то пара дней, и мне бы следовало ожидать подвох.
— Не зачем, а за кого, — хихикая и явно наслаждаясь ситуацией, поправил Расти.
Он по-свойски прошелся пятерней по темной густой шевелюре. Будто бы в этом был толк. Он ведь даже не подозревал, каких трудов стоит распутать пряди на его лощеном парике после таких, казалось бы, естественных жестов. Раздражает.