– Но она не хочет этого делать, упрямится… Зная девицу с детства, не думаю, что кто-то или что-то сможет повлиять на решение юной госпожи.
– Тогда… – задумчиво протянул инквизитор, глядя на весело игравший огонь в камине, – мы заставим ее это сделать!..
… Было раннее утро. Солнечные лучи с трудом проникали сквозь серое низкое небо, прогоняя темноту прочь, на запад, вслед за ночным светилом. Свежий утренний ветер проникал в замок, гуляя по каменным коридорам и заставляя поеживаться от холода давно уже поднявшихся слуг.
– Госпожа, госпожа, – услышала Габриэлла сквозь сон голос служанки.
С трудом вырвавшись из объятий тревожного сна, девушка открыла глаза.
Она с удивлением посмотрела на склонившуюся над ней Драбель.
– В чем дело? Что еще стряслось? Зачем ты разбудила меня в такую рань?
– О, госпожа, беда! Случилась самая настоящая беда! – затараторила служанка, обхватив голову руками.
Габриэлла побледнела. Мгновенно сбросив с себя одеяло, она села в кровати.
– Немедленно говори, что случилось!
– Помощники инквизитора только что ворвались в покои госпожи Филиппы и учинили погром. Они что-то все искали и искали… Потом один из них вытащил что-то из-под кровати, а другой – из сундука… Как они обрадовались находкам, как улюлюкали! А бедная госпожа в это время стояла на холодном полу и молчала. Успокоившись, они схватили ее и увели с собой… Ой, мне так страшно, госпожа!
– Увели? Но на каком основании? Куда? За что?
– Госпожа… Госпожа! Говорят, что… госпожа Филиппа – ведьма!
– Что?! Ты в своем ли уме, Драбель? Как это может быть?
– Но это правда, госпожа. Я, как только смогла, сразу же поспешила к вам.
– Быстро приготовь мне платье! Где отец Доминик?
– В зале… Он готовится к суду, который назначил на завтра.
– Хорошо… Найди Буффона и скажи, что я приказываю ни на шаг не отходить от Филиппы. И если ей будет угрожать хоть малейшая опасность, тотчас же сообщить мне. Затем разыщи господина аббата. Он в последние дни неустанно преследовал сестру. Я хочу узнать: не с его ли подачи произошел арест? Найти меня он сможет в зале…
Наспех одевшись, Габриэлла поспешила в залу, где Доминик ле Бург со своими помощниками готовился к завтрашнему заседанию суда. Инквизитор был очень доволен собой. Наконец-то его упорный труд принес свои плоды. Двое прислужников, измученные изощренными пытками и напуганные предстоящей расправой, рассказали все, что желал от них услышать и чего так долго добивался отец Доминик. Филиппа де Карруаз – безобидная тихоня, набожная и милосердная госпожа – на самом деле – ведьма, колдунья, одержимая Дьяволом. Чтобы утверждение не было голословным, рано утром, пока весь замок еще спал и никто не мог помешать осуществлению чудовищного плана, помощники инквизитора обыскали комнату девушки. Каково же было их «удивление», когда они обнаружили две маленькие фигурки из соломы, наряженные в красивые одеяния, и небольшой пузырек с остатками голубоватой жидкости. После этих находок все сомнения мгновенно улетучились. Филиппу обвинили в колдовстве и заточили в подземелье замка.
Обо всех страшных событиях сегодняшнего утра Габриэлла узнала от служанки, пока та одевала девушку. «Господи, Пресвятая Дева Мария! – молилась про себя Габриэлла, поправляя на ходу платье. – Сделай так, чтобы это было неправдой. Да это и не может быть правдой. Благочестивая Филиппа – ведьма! Абсурд!»
– Как вы посмели без моего ведома арестовывать мою сестру, господин инквизитор? – властным голосом начала разговор девушка, ворвавшись в парадную залу замка. – Эти земли, замок и люди, находящиеся на его территории, не принадлежат вам, следовательно, вы не имеете права распоряжаться их судьбами. Будь мой отец или муж здесь…
– Кто вам позволил врываться сюда, дочь моя? – отозвался ле Бург, не обращая ни малейшего внимания на слова девушки. – Я запретил страже пускать сюда кого-либо, пока идут приготовления к суду… я бы уточнил… к справедливому суду. Загублены невинные души, и божья кара настигнет виновных.
– Что? – переспросила Габриэлла, негодуя. – С каких это пор я должна спрашивать у кого-то разрешения? Хочу вам напомнить, господин ле Бург, что замок Дезир-ле-Руа принадлежит моей семье. Это, во-первых. А во-вторых, о каком справедливом суде идет речь, когда вы бросаете в подземелье совершенно невинного человека?
Отец Доминик соизволил повернуться к девушке и смерил ее с головы до ног высокомерным взглядом.
– Я снисходителен к вам, госпожа Габриэлла, и крайне терпелив. Вы много пережили за короткое время: свадьба в разгар военной операции, отъезд мужа, смерть родителей, а теперь еще и горькая правда о родной сестре…