Бега обычно назывались «кросс на приз имени Александра Матросова». Сколько раз мы бегали – не счесть, но приза этого никто так и не увидел, что давало повод к разным злым шуткам. Обычно после кросса тех, кто «уложились» в норматив и были внесены в списки очередников, отпускали в увольнение в город. На эту тему у нас была даже сложена песенка про комбата:
«…Он говорит, что трое лыжников из ста пойдут, быть может, скоро в увольнение. Пойдут, конечно, но когда растает снег…»
Да и настроение после «пробежки» в 10 км у нас часто было неважным…
Однако бегали все, включая взводных и комбатов. Во главе всего этого спортивного великолепия стоял полковник Васильев, который лично присутствовал на финишах и следил за результатами участников. Нечего и говорить, что увольнения в город и отпуска находились в прямой зависимости от спортивных успехов. Не укладываешься в норматив – про увольнение забудь. Строго, но эффективно.
Особенно кисло на лыжне приходилось «бабаям». Так мы называли ребят, поступивших в училище из республик Средней Азии. Они, кстати, не обижались, и слово «бабай» было у них типа шуточной самоидентификации. Порой в казарме была слышна неуставная команда: «Бабаи – в ленкомнату!!!» Мы не удивлялись – значит, что-то обсуждают между собой наши среднеазиатские братья (которые у нас на 80% были славянского происхождения, кстати).
Нормальному – то человеку «сплохеет» после пробежки 10 км в сапогах и на тех дровах, которые нам выдавали в качестве лыж. Что и говорить о ребятах, увидевших снег впервые в училище…
Гоша Ищенко (уроженец хлебного города Ташкент и цыган по крови) бегал на лыжах особенно смешно. Сначала он пытался просто бежать по снегу, держа лыжи и палки «в охапке». Когда же убедился, что это невозможно делать, стал героически изображать бег, падая через каждые 10 метров. Вместо 58 минут по нормативу, он передвигался с лыжами 2,5 – 3 часа. Помню, курсе на 3-м я встречал его на финише. Гоша был весь покрыт ледяной коркой и абсолютно счастлив. Он покрыл дистанцию менее чем за 2 часа. «Только 67 раз упал!!!» – восторженно прокричал он мне, финишируя.
Ещё несколько слов о «национальных кадрах». Среди них попадались очень яркие индивидуумы.
Во время «курса молодого бойца» у нас в батарее был здоровенный парень Магомэд. По-русски он говорил очень плохо, приняли его (условно) как национального кадра и кандидата в мастера спорта по борьбе. В редкие свободные минуты курса мы пытались с ним разговаривать, и это всегда вызывало у участников приступы весёлого смеха. Выяснилось, что Магомэд был уверен, что в училище готовят … милиционеров. Как он объяснил, где-то в горах враги (!!!) зарезали его лучшего друга, который скончался на руках Магомэда. «Он минэ сиказал: Магомэд, атамсты!!!» – эту последнюю фразу зарезанного друга Магомэд всегда орал душераздирающим голосом, веселя слушателей до слёз. Он долго нам не верил, что училище не готовит милиционеров, а когда понял это – пришел к Комдивке и потребовал, чтобы его отчислили. Что и было сделано. Даже присягу он не принимал.
Другим необычным курсантом был курд Мамед. Он прославился на 1-м курсе, в первом же своём наряде. Будучи дневальным второй смены, он должен был бодрствовать с 1 до 4 ночи. Он уснул вместе со всей батареей, после отбоя, а вот поднять его через 2 часа для несения службы оказалось нелёгким делом. Ничего не соображая, спросонья, он категорически отказывался просыпаться и вставать с койки:
– «Вставай, ты же дневальный!!!» – яростно командовал ему дежурный сержант, тряся Мамеда за плечо и пытаясь достучаться до его сознания.
– «Я кУрдец, а не дневальный!!!» – гордо отвечал ему Мамед, отчаянно отбиваясь.
В общем, пока его подняли для несения службы, разбудили полбатареи. А его фраза: «Я кУрдец, а не дневальный!!!» – стала «притчей во языцех» нашего дивизиона.
Вернёмся к спортивной тематике.
У нас встречались индивидуумы не способные к спорту в принципе.
В начале второго курса в первой батарее появился замечательный курсант. Под 2 метра ростом, худой и удивительно нескладный внешне. Это был Гена Демьянович. Он перешел к нам в училище с 3-го курса Ленинградского Государственного Университета. Сейчас в это невозможно поверить, но тогда такие случаи не были особой редкостью, престиж военной профессии стоял высоко.