В тот же день, когда у работника обком родился сын, у бедного сапожника Хаима из Черняхова, тоже родился сын. В отличие от обкомовского первенца, сын Хаима был пятым ребёнком в семье. У бедного в прямом смысле сапожника было уже два сына и две дочери. С точки зрения наличия детей, он, как вы понимаете, был гораздо богаче обкомовского работника.
"Что поделаешь, - вздохнула бабушка, глядя на малыша. Назовём мальчика Йосиф и пусть себе живёт! Тарелка супа и для него найдётся!"
На восьмой день, как и положено, маленькому Йосифу было сделано обрезание. Но сделали это действо тайно, ночью, "чтобы ни одна сволочь не знала". Так сказал Хаим, держа на руках орущий свёрток. Время было смутное и обрезание, сделанное еврейскому мальчику, приравнивалось к измене Родине. За обрезание можно было угодить на долгие годы в Сибирь, в лучшем случае. В худшем, сами понимаете, куда. А чтобы малыш не орал, как зарезанный, ему засунули в рот кусочек марлёвки, смоченный в сладком вине. Он так и заснул, посасывая эту марлёвку.
Семья Хаима жила в сыром подвале, состоящем из одной единственной комнаты. Кровати стояли везде, даже у дверей. И тогда, когда жена обкомовского работника ехала на работу в шикарном легковом автомобиле с личным водителем, жена бедного сапожника Хаима полночи стояла в очереди за хлебом. Получив заветную буханку, она бежала в детскую кухню, чтобы получить хоть немного молока для маленького Йоси: у неё молока и в помине не было, так как не было у неё и нормальной еды.
И, наконец, на пару месяцев позже, чем у обкомовского чиновника родился сын Ким, у бедного сапожника - Йосиф, в семье брата Хаима тоже родился мальчик. Назвали его самым что ни на есть библейским именем Давид. Но брат Хаима не хотел знаться со своими бедными родственниками, так как во все времена было известно, что бедный богатому не товарищ.
То есть, как вы понимаете, Додик был двоюродным братом Йоси. Но дело в том, что маленькому Додику повезло больше, чем маленькому Йосе и даже почти так, как повезло маленькому Киму. Брат Хаима был на самом деле очень богатым и очень уважаемым человеком. Как вы думаете, кем нужно работать, чтобы в маленьком городке прослыть уважаемым человеком? Отгадали, умные вы люди! И был брат Хаима завбазой и имел он такую зарплату, и ещё помимо официальной зарплаты он имел три неофициальных зарплаты, что на те деньги, что он каким-то образом умудрялся зарабатывать в месяц, можно было бы прокормить десять братьев со всеми их жёнами, детьми и даже внуками...
Прошло время, мальчики подросли и Кимка с Йосей пошли в детские садики. Как вы понимаете, они пошли в разные детские садики: сын обкомовского работника ходил в непростой садик - особенный: в него ходили только дети больших чинов. И поскольку его папа был самым большим чином, малыш с детства проявлял обкомовский характер в полную силу: он бил всех детей подряд, орал, как зарезанный, если кто-то ему пытался дать сдачи, царапался, кусался и абсолютно не боялся воспитателей.
Сын бедного сапожника тоже ходил в детский садик - детский сад для простых смертных. Все соседи Хаима водили своих детей в этот детский садик и когда Хаим изредка приходил за своим сыном, воспитательница рассказывала, что малыш очень любит книги и задаёт, порой, такие вопросы, на которые взрослые не могли дать вразумительный ответ.
Малыш Давид и в помине не знал, что такое детский садик. Жена Мойши, Ента, вообще не имела представление, что значит ходить на работу. Она не проработала ни одного дня своей счастливой жизни с мужем-завбазой, а занималась исключительно домом и воспитанием маленького Додика. И правда, кому она могла доверить такое богатство, как Додик? Какой-то задрипанной воспитательнице, которая ходит на работу в драных чулках и старых изношенных калошах?
"Да ни за что!" - сказала она Мойше. - Наш единственный сын, наше сокровище, наш Додичек никогда, ты слышишь, Мойша, никогда не сядет на один горшок с этими оборванцами!" Кого она имела в виду, как раз таки было понятно. И всё же, если бы Додик пошёл в детский садик, то именно в тот, куда ходил сын обкомовского работника.
ГЛАВА II
ШКОЛА
Так случилось, что на весь городок была только одна приличная школа. Нет, она вообще была одна. И поскольку в ней учился сын обкомовского работника и сын завбазой, она не могла быть иной, неприличной. А поскольку она, к тому же, была одной единственной на весь городок, не считая подпольных еврейских, туда попал и маленький Йосиф. Так они и учились в одном классе.
Ким сидел за одной партой с Йосей, ибо чтение книг сделало из Йосифа маленького вундеркинда, в то время, как сын обкомовского работника был настоящим болваном. К тому же он был ленив, агрессивен и маленькому Йосе часто доставалось от злобного Кима, что называется, запросто так. Йося пахал за себя и за того парня. Давид сидел за следующей партой позади Кима и Йоси и не особенно водил с ними дружбу. Учился он и сам неплохо, хоть звёзд с неба и не хватал.
Папа завбазой привозил учителям сетки с продовольственными товарами и не только, поэтому Давид был, практически, отличником. Он свысока смотрел на своего двоюродного брата и редко-редко заговаривал с ним о чём-либо. Только в случае крайней необходимости.
Папа обкомовский работник тоже иногда приезжал поговорить с директором школы, но, как человек порядочный, всегда предупреждал о приезде звонком. И тогда в школе начинался такой шмон, что словами не передать. Дырки от туалета блестели, как буд-то дети вообще были небесными созданиями и справлять естественную нужду им не было никакой надобности. Зато в тот день, когда Кимкин папа приезжал в школу, все кусты вокруг школы становились общественным туалетом, и директору оставалось молиться, чтобы ветер дул в нужную сторону и чтобы запахи из этих кустов не проникали непосредственно в саму школу. Именно поэтому возле кустов дежурили учителя и гоняли мальчишек на всякий случай, а вдруг уже едет САМ!
Угадайте с трёх раз, кто таки получил золотую медаль, когда пришла пора мальчишкам выходить в большую жизнь? С третьей попытки вы догадались, что это был Ким, сын обкомовского работника. Нужно сказать, что за десять лет учёбы Ким превратился в настоящего бандита: от него страдали буквально все, кто с ним соприкасался. Особенно плакали от его проделок девчонки и учителя. И когда на одном из родительских собраний бедный учитель осмелился поставить вопрос о проделках несносного парня, случилось нечто странное: он просто исчез в неизвестном направлении. Умные люди поговаривали, что его отправили на Колыму, а глупые люди предполагали, что его вообще могли убить. Открыто об этом никто не говорил, так как время было неспокойное, но мы с вами будем умными людьми и дадим шанс выжить бедному учителю, осмелившемуся сказать правду.
В институт Ким поступил безо всяких проблем, а так как сыну обкомовского работника нужна была рабочая лошадь, в этот же институт, на этот же факультет, исторический, был принят и Йосиф, сын бедного сапожника Хаима. Сын завбазой маленького городка в институт не поступил вообще, хоть и не был совсем уж дурнем. Не помогла даже взятка, которую повёз в город Мойша. Не взяли и всё тут. Вернулся Давид под крыло к своей мамочке, Енте, которая чуть было не умерла от горя, когда узнала, что Йосиф был принят, а её маленький, сладенький Додичек провалил первый же экзамен.
- Успокойся, Ента, - утешал жену Мойша. Я поднакоплю деньжат и вот увидишь, наш Давид таки станет учёным! Скажи но мне, что такое эта история? Тьфу на неё! Наплевать и растереть. Разве это наука! Сегодня так, завтра эдак. Кому она нужна будет, если завтра война?