Какого черта я делала прошлой ночью?
Моя озадаченность только увеличивается, когда я вслух читаю его сообщение, изо всех сил, пытаясь перевести следующий шаткий текст:
«Привееееет, ну ввот, я лежжу здесь, в постелли, после того, как слишшком много игррал с выпивкой. Серьезно, я пьяныый в ззадницу...»
А? Так вот почему почти каждая буква почти во всех словах дублируется.
«Но, во всяком случае, я собираюсь перейти прямо к делу. Я имел в виду то, что сказал в поле, Виллс. Ты мне всегда нравилась. Серьезно, ты самая красивая, решительная, умная, удивительная девушка, которую я когда–либо встречал. И тот поцелуй... Я знаю, что ты, вероятно, захочешь, чтобы я сказал, что сожалею об этом, но я не могу. Я не могу лгать и говорить, что никогда бы не хотел пережить самый удивительный поцелуй, который когда–либо был у меня. Он был таким чертовски жарким. Я не могу перестать думать об этом»
«И прикасаясь к твоей попке... Боже, у тебя чертовски прекрасная попка. И я просто хотел, чтобы ты об этом знала. Все это... чтобы узнала, как много ты для меня значишь – всегда значила. С того дня, как мы с Тео приехали забрать тебя, а ты стояла на другой стороне улицы. Я так волновался и просто хотел обнять тебя... Но ты еще до этого мне нравилась. Еще тогда, когда я подарил тебе тот снежный шар... Боже, ты стала такой красивой после лета, и меня сводило с ума, что я был не единственным, кто это заметил. Я просто хочу, чтобы ты могла сама увидеть себя такой, какой вижу тебя я...»
«Я знаю, ты думаешь, что похожа на свою мать, но ты ее противоположность. Ты милая и добрая, и заботливая, и ставишь интересы всех остальных людей выше собственных. И ты так много работаешь ради всего. Ты настолько совершенна... Но, в любом случае, я сейчас собираюсь пойти спать, потому что очень пьян и больше не вижу клавиатуру. Будем надеяться, что ты сможешь прочитать это сообщение и не взбесишься, когда это сделаешь.
Мое сердце безумно колотится в груди, когда куски прошлой ночи связываются и соединяются.
Я плюхаюсь на кровать и смотрю в потолок.
– Черт. Это плохо. Хуже, чем в прошлый раз. Я даже не просто поцеловала его, я ...
– Поцеловала кого!
Звук голоса Луны потрясает меня, и я чуть не падаю с кровати, когда моя голова быстро поворачивается в сторону дверного проема.
Она стоит там, в пижаме, выглядя из–за чего–то такой чертовски счастливой.
– Что? Нет, я никого не целовала, – я не могу даже придумать приличную ложь.
Она вся становится легкомысленной, когда пересекает комнату и забирается на кровать рядом со мной.
– Когда это произошло? Прошлой ночью?
– Нет.
– Тогда когда? – она продолжает улыбаться, словно знает секрет, которым я еще не поделилась.
– Я не знаю, – думай, Виллоу, думай. Ты не можешь сказать ей правду. Тогда все это станет реальным. И тогда тебе придется разбираться с последствиями.
– Ох, ну же, – она хватает меня за руку и дергает за нее, поднимая в вертикальное положение. – Ты должна рассказать мне об этом. Именно это делают девушки. По крайней мере, так говорит Винтер, а она лучшая в том, как быть девушкой.
– Да, она такая, – выдыхаю я, убирая пряди волос со своего лица. – Хорошо, я тебе скажу, но только если ты обещаешь не задавать никаких вопросов.
Она тащит свои пальцы вдоль губ, словно застегивает молнию. Потом она сидит там с тупой улыбкой на лице, практически подпрыгивая. Клянусь Богом, она уже знает.
Откуда она может знать?
Подожди. Это ей Бек сказал?
– Прошлой ночью я кое–кого поцеловала, – бормочу я.
Святое дерьмо. Дерьмо только что слало реальным.
– Окей... Кто это был? И где же это произошло?
–Ты об этом еще не знаешь? – спрашиваю я, оценивая ее реакцию.
Ее лоб морщится.
– Как бы я узнала?
Я не могу сказать, врет она или нет. Луна не так много лжет. Тем не менее, она выглядит, словно что–то знает, или, возможно, это врывается паранойя.
– Я поцеловала кое–кого вчера вечером в поле, – разглашаю я, притягивая свои колени к груди. – Это все, что я собираюсь тебе сказать, потому что остальное слишком сложно.