– Мне вообще ничего не надо.
– Тогда почему вы это делаете?
– Чтобы помочь.
Я не знаю, должна ли ему доверять, но двери заперты и перцовый спрей в моей руке, если он понадобится.
– Хорошо, – тяну за рычаг, который открывает капот.
Он поворачивает защелку внизу и поднимает капот, исчезая из моего поля зрения.
Я задерживаю дыхание, пока он работает, мой палец завис над контактным номером Бека, готовый его набрать, если мне понадобится. Проходит несколько минут, прежде чем мужчина показывается за капотом.
– Поверни ключ и посмотри, заведется ли она, – говорит он.
Я поворачиваю ключ и снова свободно дышу, так как двигатель подает признаки жизни.
Мужчина толкает вниз капот и подходит к окну со стороны водителя теперь с маслянными, скрещенными руками.
– Думаю, тебе, возможно, нужно рассмотреть вопрос о новой машине. Я временно ее подчинил, но двигатель вот–вот развалится.
– Спасибо за совет, – говорю я, перемещая свою ногу к педали газа, желая свалить к чертям отсюда. – И спасибо, что временно починили мою машину.
– В любое время, – он опускает голову, чтобы его взгляд был на одном уровне с моим, и снова, я поражена странным ощущением близкого знакомства. – Я бы очень хотел помочь, чтобы у тебя была новая машина.
Слишком много для его поведения хорошего парня.
– Я уже вам сказала, что – не такая девушка.
– Как ты думаешь, какой девушкой я тебя считаю? – спрашивает он, складка образуется между его бровями.
– Такой девушкой, которая... – мои щеки горят, а слова не покидают рот. Я указываю жестом на клуб. – Такая девушка, которая может быть куплена.
Шок заполняет его глаза, когда он дергается назад.
– Это не то, о чем идет речь.
– Должно же быть что–то, что вы хотите, – огрызаюсь я. – Или просто не предложили бы мне помочь купить машину.
Он медленно подходит ближе, запихивая руки в карманы.
– На самом деле, есть то, чего я хочу.
Я качаю головой, спрашивая, почему же я до сих пор здесь.
– Конечно, есть.
– Твое время, – подчеркивает он. – Вот что.
Моя рука на руле начинает дрожать, когда гнев загорается под моей кожей.
– И я могу только догадываться, что мы будем делать, пока проводим время вместе.
– Ты прекратишь говорить всякое такое дерьмо? Не о том идет речь, – он выглядит потрясенным. Нет, больше, чем это. Он выглядит, словно ему чрезвычайно плохо, и он собирается облевать весь асфальт.
Я не знаю, как все переключилось или почему. Все, что я знаю, – в один момент я смотрю на какого–то незнакомца, который спас мою задницу от Дэйна, а в следующий – смотрю на отца. Только он на пятнадцать лет старше, чем я помню.
– Виллоу, пожалуйста, просто выслушай меня, – говорит он, вероятно, заметив узнавание на моем лице.
Я качаю головой, толкая рычаг, чтобы уехать.
– Держись от меня подальше! – кричу я перед тем, как резко выехать со стоянки.
Я еду, как сумасшедшая женщина обратно в дом, очень часто проверяя зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что он не следует за мной. Он этого не делает, и я не знаю, что это значит. Будет ли он снова пытаться поговорить со мной или уйдет? Я не знаю, какой ответ пугает меня больше всего. К тому времени, как я подъезжаю к квартире, моя кожа влажная от приближающейся панической атаки.
Припарковав машину, я выхожу и, спотыкаясь, бреду в дом. Я направляюсь прямо в комнату матери и начинают рыться в коробках и ящиках, в поисках чего–нибудь – чего–угодно – что докажет, что тот мужчина – не мой отец. Что он не пытается просто так вернуться в мою жизнь после того, как оставил меня с матерью, которая не могла позаботиться о себе, не говоря уже о ребенке.
Когда я была моложе, то проводила ночи, размышляя о том, что, возможно, он умер, и именно поэтому никогда не возвращался. Было больно думать, что он мертв, но так же больно думать о том, что, возможно, он просто больше меня не хотел.
После того, как практически разрываю комнату на части, я нахожу то, что ищу, заправленным под матрац. Моя мама сказала, что выбросила все, принадлежащее отцу, но я знала, что она лжет. И была права.
Я беру в свою руку несколько фотографий, а затем оседают на пол, когда изучаю мужчину, стоящего рядом со мной и моей мамой. Татуированные руки. Знакомые глаза. Мужчина со стоянки.
Моя грудь пульсирует от старой, ноющей раны. Но я отказываюсь плакать из–за своего отца, так что закупориваю печаль и мучительную боль, и запираю ее подальше с остальными проблемами, с которыми не готова иметь дело.
Я знаю, что просто выжидаю время. Рано или поздно, все это догонит меня.
Глава 20
Виллоу