Так или иначе, попытки Института очернить меня, какими бы отвратительными они ни были, послужили всего лишь раздражающим фактором. Как бы они ни злили и ни шокировали меня в то время, сейчас я благодарен им. Без таких эпизодов я бы не достиг всего того, что у меня есть сегодня, и я не променял бы свой опыт ни на что другое. Причина, по которой я рассказываю об этом сейчас, состоит в том, чтобы показать, насколько раздражительными и мстительными могут стать наши учреждения, когда ставятся под сомнение традиционные знания, которых они придерживаются, и их авторитет.
Наверное, самым удивительным аспектом грянувшего скандала было то, что диетические рекомендации, изложенные в нашем отчете Национальной академии наук, были довольно умеренными. Как и в отчете Макговерна, опубликованном до нас, мы рекомендовали снизить потребление жиров и увеличить потребление фруктов, овощей и цельнозерновых продуктов. Хотя я и настоял на том, чтобы в отчет включили главу о связи между белком и раком, так как на этой проблеме фокусировалось внимание моих работ и данной книги, и также подготовил основной проект упомянутой главы, но сделано это было в первую очередь для поощрения будущих исследований, и в самом отчете не встречалось рекомендаций по исключению мясных продуктов из рациона [3]. Но даже глава, посвященная белку, показалась слишком значительной вольностью для большинства членов комитета. Позже коллега из Совета Американского института питания, который был причастен к прерванной попытке моего президентского избрания и изгнания, сказал мне, что я «в корне предал» интересы сообщества исследователей питания. Предательство заключалось в том, что я опубликовал работу по нутрициологии, не вписывавшуюся в сферу «приемлемого» знания, хотя исследование дважды подвергалось профессиональной коллегиальной оценке: в первый раз для получения финансирования исследования и второй раз для публикации в научном журнале.
Таким образом, возвращаясь к пункту, озвученному ранее, доказательства, которые угрожают статусу-кво при исследованиях в области питания всегда будут считаться противоречивыми, независимо от того, верны они или нет. Доказательства в пользу снижения потребления пищевых жиров были противоречивыми тогда и остаются таковыми сейчас. Даже без диетических рекомендаций на этот счет простое включение главы о связи белка и онкологических заболеваний являлось чрезвычайно спорным.
С тех пор я много раз становился свидетелем того, как научное сообщество избирательно запрещает обсуждение определенных «спорных» тем (когда они угрожают статусу-кво). Даже до отчета 1982 года я имел возможность наблюдать робость мысли и стагнацию, когда речь заходила о вопросах, касающихся рака и питания. Практически во всех формах научно-образовательной деятельности, в том числе в лабораториях, классах, залах заседаний по вопросам политики здравоохранения и публичных лекционных залах, я наблюдал одну и ту же картину. Чаще, чем я мог бы сейчас припомнить, мне настоятельно рекомендовали перестать задавать дискуссионные вопросы и «вернуться в стадо» (что-то из этого я обсуждал в некоторой степени в предыдущих книгах, особенно в «Китайском исследовании» и «Полезной еде»).