– Откуда ты все это знаешь? Ты один из таких?
Я холодно посмотрел на мужчину.
– Я никогда не сделаю ничего, что подвергнет ее опасности. Теперь – тем более, когда она спасла моих любимых, – заверил Василий с искренностью, в которой даже я не смог усомниться. Хотя хотелось. Бесил он меня, хотя, на вид, вроде вполне адекватный. На фоне остального населения, разумеется.
– Я не такой. Но один из посвященных, – уклончиво признался я, а после пошарился в кармане, перехватив девушку удобнее, и швырнул в мужика флаконом, приготовленным Даринкой. – Это снадобье для твоего отца. Дарина хотела отдать. Поможет с проблемами живота. И дружку его тоже. Передадите сами.
Тот растерянно рассматривал стекляшку с пробкой и тихо произнес:
– Что с ней будет? Ты сможешь защитить ее? Если то, что ты сказал – правда, Дарина в серьезной опасности.
– Занимайся своей семьей, смертный, – огрызнулся я, уходя со двора и заставив мужика изумленно распахнуть светлые глаза. – И не лезь к Дарине. От вас у нее только больше проблем. Узнаю, что хоть кто-то сделает или скажет про нее плохое – пожалеют все, – мрачно пообещал я. – Жизнь твоего ребенка и жены могли ей дорогого стоить. Она была к вам слишком снисходительной, вы этого не заслужили и не оценили, но больше я ей подобной оплошности не позволю. По крайней мере, пока рядом… – уже тише добавил, выходя за ворота.
Выйдя на улицу, я с раздражением осмотрелся в поисках укромного уголка, чтобы переместиться, укрывшись от глаз людей. Но, к моему удивлению, девушка на моих руках застонала и слабо приоткрыла веки.
– Они идут… – прошептала Дарина трагичным голосом и вновь провалилась в беспамятство.
Вздрогнул от ее предупреждения и посмотрел на расцарапанную ладошку, с которой стекали густеющие капельки крови. Значит, крови ее вкусить успели, а там и в мысли проникнуть могли, желая подчинить.
Успели ли?
Переместился к реке у самого забора дома Дарины и с некоторой досадой осмотрелся: молодые деревца и прежде пышные кусты скукожились и почернели, словно их обморозило крутым морозом. А вот взрослые деревья устояли, но и они притерпели изменения и некоторые ветви полностью иссохли.
Раздраженно вздохнул, а после опустил голову, почувствовав, что девчонка начинает приходить в сознание.
Хм, значит и такого расстояния достаточно, чтобы начинать напитываться энергией. Буду знать.
Девчонка заворочалась, а после попыталась перевернуться и едва не выскользнула с рук. В коротком полете с виду приличная ведьма показала истинное красноречие на чистом демонском. А после жалобно крякнула, когда я поймал ту у самой земли и помог встать на ноги. Значит, еще и демонский знает. Ругательства – так точно. Надо бы это учесть и самому быть аккуратнее в словах, когда буду думать, что меня не понимают. Хотя, удивительно ли? У нее было шесть носителей языка. И уж кому, как не мне знать, что в ее доме демонский мат звучит чаще, чем человеческая речь?
– Что… что произошло? Почему у меня такое ощущение, что меня били, топили, сушили и даже выжали? – простонала она, а после увидела свою ладошку и изумленно икнула. – Меня еще и грызли? Ты меня что, в медвежью берлогу уронил? – с подозрением поинтересовалась она, покосившись в мою сторону. – Или к кикиморе? – еще больше округлила она глаза и стала шарить по себе взглядом, словно что-то искала.
– Ты чего делаешь? – удивился я, опасаясь, что ей успели нанести вред, пока та была под проклятьем.
– Хочу убедиться, что, то был медведь, а не кикимора. Уж лучше пусть грызут, чем обсасывают…
Терпеливо вздохнул, поняв, что та не повредилась умом и находится в своем привычном состоянии. Пусть и в своеобразном. А после отвел на ближайший пенек и усадил слишком взволнованную девчонку, решив поговорить сейчас, а уже после обсудить все с Велесом и Липой.
– Что последнее из того, что ты помнишь? – спросил, пока рылся в ее сумке в надежде найти хоть какую-нибудь тряпку. Нашелся лишь носовой платок, но решил, что и он сойдет, а после обхватил ее ладонь и под непонимающим взглядом, принялся перевязывать неглубокие, но неприятные порезы, стараясь не морщиться от ощущений чужой, зловонной магии.