Мегелит – в голове словно застучали молотки. Снова эти проклятые, ненавистные мне браслеты!..
Тут все, что произошло со мной после побега из Магдеша: город Аль‑Убари, Рейн, русалки и Искра, – все это стало казаться мне далеким, почти иллюзорным.
Зато гарем Надира аль‑Аммана становился излишне реальным. Приблизился ко мне, распахивая свои негостеприимные двери в золотую клетку, готовую вот‑вот захлопнуться за моей спиной.
Но пусть мысли о гареме и его хозяине вызывали у меня искреннее отвращение, а этот парламентер… Я могла бы сделать с ним все что угодно – уничтожить множеством способов, стерев с лица земли, – но при этом я понимала, что не подниму на него руку.
Потому что мои друзья в плену, и их жизнь под угрозой.
Отведенное им время истекало, и мне нужно было принять решение. Понять, готова ли я обменять свою свободу на их жизни, снова став пленницей Пустынного Ястреба.
При этом я прекрасно осознавала, что выбора у меня нет.
Я молчала, хотя внутри меня все сжалось в тугой комок – но не от страха или ярости, а от понимания того, что ничего уже не изменить. Мои друзья в полной власти остарцев, поэтому мне придется согласиться на их безумные условия.
Только так у меня появится призрачный шанс спасти свою команду.
Парламентер терпеливо дожидался моего ответа. Стоял и смотрел на меня с холодным любопытством. Прекрасно понимал, что выбора у меня нет и я непременно соглашусь.
Вот и я тоже понимала… Даже если я свяжу остарца заклинанием, а потом позову Кассима, чтобы тот силой вытащил из него ответы – и я бы смотрела на такое и глазом не моргнув! – то это ничего не даст.
Потому что я вспомнила о произошедшем на кладбище в Изиле, когда на нас с Джеем Вилларом напали остарские наемники. Мы оказались сильнее, и один из них, которого Джей обездвижил, добровольно выбрал смерть, лишь бы не попасть в плен и не выдать свои секреты.
Ну что же, мой ночной гость тоже выглядел как фанатик.
– Хорошо, – сказала ему. – Я согласна. Но мне нужна пара минут, чтобы собраться.
Он кивнул. Стоял и смотрел из‑под своего капюшона на то, как я натягивала первое попавшееся платье, наскоро завязывала волосы, а потом накинула на плечи плащ.
– Пробей портал наружу. Это в твоих силах, – приказал он, когда я была готова. – Заодно в интересах твоих друзей, чтобы никто не помешал нам уйти незамеченными.
Под моими пальцами тотчас же дрогнуло, принявшись распахиваться, пространство – послушная приказу, я пробила портал прямиком на улицу, выбрав координатами выхода ворота особняка.
Остарец сделал пригласительный жест. Предлагал мне шагнуть в пространственный разрыв первой, нисколько не сомневаясь в том, что я не сбегу.
И я не сбежала. Вошла в ярко‑синие сполохи портала и через мгновение оказалась на темной мостовой.
Ночь встретила меня влажным запахом тумана и едкого дыма от печного отопления. Ветер, должно быть, пригнал его со стороны бедных кварталов, где топили всем чем придется.
Чуть поодаль от ворот стояла черная карета – уверена, по мою душу, потому что закутанный в темный плащ возница не спускал с меня глаз.
Вот и я тоже смотрела…
Но не на него, а на прильнувшего к забору неподалеку мальчишку – босоногого, худого, в холщовой рубахе не по размеру. Думала о том, что, быть может, он один из тех, кого приставила Гейра за мной приглядывать… Или же просто очередной из беспризорников Меерса, которому некуда идти ночью?
Этого я не знала, но вскинула ладонь, зажигая светлячок.
– Зачем? – раздался позади меня недовольный голос остарца.
Он явился следом из синих сполохов портала, который тут же схлопнулся за его спиной.
– Затем, что я не вижу ни тротуара, ни ступеней у кареты, – ядовитым голосом сказала ему. – Или же ты собираешься привезти меня к своему господину с переломанными ногами? Интересно, что Надир аль‑Амман сделает за такое со своими наемниками?
Остарец не захотел этого узнавать, поэтому гасить светлячок я не стала. Еще и передвинула таким образом, чтобы тот освещал мою руку. Вернее, чтобы мальчишке было видно, что я сложила пальцы именно так, как показал мне Артан в Королевском госпитале.
Я надеялась, что он заметит этот знак, а затем передаст кому нужно. Сообщит Гейре, что я в опасности и меня увезли люди Надира аль‑Аммана.
Парламентер тем временем распахнул передо мной дверцу кареты, затем принялся подсказывать, где находятся ступени. Наверное, не хотел, чтобы хозяин снес ему голову или другие части тела, если в Остар доставят травмированную меня.
Вскоре я устроилась на жестком сидении, остарец уселся напротив и захлопнул дверь. Возница прикрикнул на лошадей, и мы тронулись в путь, набирая скорость.
В салоне повисла гнетущая тишина.
Карета катила по ночному Меерсу. Праздник к тому времени уже закончился, все разошлись по домам, и город уснул. Я смотрела на опустевшие улицы, гадая, куда мы направляемся.
Ну что же, пусть возница и выбрал малолюдный маршрут, но вскоре мне стало ясно, что мы ехали к порту. Конечно же, только так меня могли доставить в Остар – по морю.
Но вряд ли в порту Меерса покачивалась на волнах целая флотилия Надира аль‑Аммана. Скорее всего, меня собирались вывезти из Хастора на незаметном и неказистом торговом судне под остарским флагом.
Наконец мы добрались до порта. Через ворота нас пропустили без досмотра и лишних вопросов – не сомневаюсь, что здесь не обошлось без звонких золотых монет, затмивших зрение охраны.
Карета покатила себе дальше – туда, где в тусклом свете фонарей темнели ряды складских помещений, – до тех пор, пока не остановилась возле одного из них.
Это было темно‑серое угрюмое каменное здание, на вывеске над дверями которого я прочла, что оно принадлежит остарской торговой компании.
– Выходи! – приказал мне парламентер.
Пришлось подчиниться.
Дверь кареты распахнулась, и я ступила на влажную от ночного тумана мостовую, вдохнув полной грудью холодный воздух с горьковатым запахом моря, железа и старого дерева.
– Нам туда, – стоило карете уехать, как парламентер указал мне на остарский склад.
Ну что же, еще через минуту я миновала крыльцо, после чего тяжелая дубовая дверь закрылась за моей спиной.
Внутри было прохладно и пахло сыростью. Между свернутыми в рулоны шелковыми тканями и тюками шерсти, в бледном свете магических светлячков, я высмотрела троих мужчин.
Кажется, все они были магами и довольно неплохими, хотя вибрации в дальнем конце склада казались мне смазанными.
Остарцы явно дожидались нашего приезда и тотчас же двинулись в нашу сторону. Тут появился и четвертый, из того самого угла. Он держал в руках браслеты из мегелита – и я уставилась на них, словно на ядовитого гада.
Тускло поблескивающий металл, казалось, впитывал в себя не только свет, но и высасывал радость из окружающего мира.
– Надевай! – приказал мне один из остарцев.
– Ну уж нет! – вскинулась я, сделав шаг назад. – Я и так сделала все, что вы от меня хотели. Пришла сюда, причем одна и даже не сопротивлялась, так что первую часть сделки я выполнила. Но теперь ваш черед! Докажите мне, что моя команда жива, и тогда я надену эти браслеты добровольно.
– Ты уже видела их вещи, – нехотя отозвался тот, кто меня сюда привез.
– Вещи‑то я видела, – сказала ему. – Но, как известно, они не умеют разговаривать и не могут рассказать о том, что стало с их хозяевами!
Повисла тишина – но хорошо, хоть тот, который был с браслетами, перестал на меня наступать.
Я смотрела на остарцев, размышляя, что если они не смогут меня убедить… Не сумеют доказать, что моя команда жива, то, пожалуй, силы моего гнева хватит, чтобы справиться с ними всеми.
Ну или, по крайней мере, попытаться.
Присутствие мегелита лишало возможности пользоваться магией, а остарцы были явно физически сильнее меня.
Наконец еще один мужчина, стоявший у стены, двинулся в мою сторону. Подошел и сунул мне в руки небольшую латунную пластину, видом и размером напоминавшую те, которые вешали на домах рядом с дверным молотком.