Кстати, Ярра и две всадницы из жаркого Аль‑Убари (Сайра и Замина – так их звали), которым выдали зимнюю одежду, поселились в доме на другой стороне города и тоже пытались свыкнуться с местными холодами.
Заодно Ярра предложила обучать меня мастерству всадниц, и я решила не отказываться. Седло по остарскому образцу мне сделали за четыре дня, и тогда‑то начались наши занятия.
Постепенно мы с принцессой пришли к взаимопониманию – пусть и не стали близкими подругами, но, по крайней мере, я больше не ожидала от нее удара в спину.
Затем я даже стала приходить по утрам и присоединяться к их тренировкам в воинском мастерстве. Не я одна – чуть ли не треть Скьорвина подтягивалась, чтобы посмотреть на смуглых и черноволосых девушек с далекого юга, упражнявшихся во владении саблями и кинжалами.
Хвалили их за мастерство и даже просили показать кое‑какие приемы.
Но куда больше времени я проводила вместе с Рейном.
Он часто брал меня с собой в поездки по своим землям – как верхом, так и вплавь на драккаре, показывая мне узкие и опасные проливы. Со смехом заявлял, что он бы провел через них свои корабли даже с закрытыми глазами, потому что плавал тут с детства.
Причина его частых вылазок была проста.
В Скьорвине все ждали прибытия короля Харальда – тому уже отправили весть о возвращении его среднего сына. Но пока короля не было, Рейн судил, наказывал и мирил – как и подобает ярлу в своей земле.
Мы с ним много разговаривали, иногда спорили, а еще жарко целовались и с каждым днем все больше понимали друг друга.
Однажды по дороге домой Рейн вскользь упомянул, что высоко в горах живет слепой провидец, способный предсказывать будущее, и тот никогда не ошибается.
– И как к нему попасть? – поинтересовалась я, подумав, что Искра вот уже вторую неделю не давала о себе знать.
А что, если она замерзла на этом… северном ветру, и Ярре давно уже некого охранять? Или, быть может, провидец расскажет, как мне окончательно ее разбудить?
– Никак, – пожал плечами Рейн. – Он приходит сам, но только тогда, когда ему есть что сказать.
– Какой интересный способ делиться своим даром, – скептически отозвалась я. – И как часто ваш провидец появляется в Скьорвине?
– Последний раз он был в городе десять лет назад, – отозвался Рейн, но что‑то в его голосе заставило меня призадуматься.
– И ты его видел, – догадалась я.
– Видел. Он явился специально, чтобы со мной поговорить.
– И что же он тебе сказал?
Рейн замялся.
– Прости, – расстроилась я. – Правда, я не собиралась лезть в чужие дела. Лишь в очередной раз проявила глупое любопытство.
– Он сказал, что однажды я возьму в жены чужеземку. Наш союз угоден Богам, поэтому он будет наполнен любовью и уважением. Она родит мне трех сыновей, – с улыбкой добавил Рейн. – Они все прославятся как мудрые и справедливые правители. И еще – моя жена будет королевских кровей, и мы с ней встанем у истоков новой династии. Правда, далеко от этих мест.
И Рейн обвел «эти места» взглядом – огромные суровые камни, выглядывающие из земли, рыжеватые елки и худые сосны.
– Увлекательно, – отозвалась я. – И ты ему поверил?
– Не сразу. В тот раз решил, что он говорит чушь, потому что Бринна… Тогда я еще серьезно подумывал на ней жениться. Но передумал.
– И почему же передумал? – спросила у него.
Вместо ответа Рейн спрыгнул со своей лошади, стащил меня с моей, а потом поцеловал. Да так, что все вопросы вылетели у меня из головы.
Больше на эту тему мы не разговаривали. Вместо этого принялись обсуждать будущую свадьбу Ринго и Маисы.
Не только мы – чуть ли не весь город ее обсуждал и дожидался, потому что почти весь город был на нее приглашен. Ринго считался правой рукой ярла, поэтому в Длинном Доме устраивали пир горой, и те, кого позвали на торжество, явно предчувствуя лакомые угощения, твердили, что это отличный знак.
То, что Ринго женится на девушке из далекой страны и в клане появится новая и горячая кровь.
Но не все были так добры к чужеземцам. И самой главной из наших недоброжелателей стала Бринна – та самая «невеста» Рейна, на которой он даже когда‑то подумывал жениться.
Мы столкнулись с ней на пороге Длинного Дома, когда вернулись из очередной поездки и Рейн помогал мне слезть с лошади.
День выдался холодным, с моря задувал ледяной ветер, поэтому на мне было теплое платье и подбитый мехом плащ. Я запуталась в этих самых мехах и, смеясь, упала Рейну в объятия.
Знала, что он меня обязательно поймает.
А потом, когда ярл поставил меня на ноги, я увидела ее – высокую, статную, очень красивую девушку с золотистыми волосами, уложенными в косу вокруг головы, смотревшую на меня ледяным взглядом голубых глаз.
На ней была мужская одежда, на поясе – кинжал, за спиной – короткий лук.
Судя по всему, она только что вернулась в Скьорвин вместе с охотниками. Я слышала, что те ушли за пушным зверем еще с неделю назад, и их прибытия давно уже ожидали.
Зато сейчас девушка смотрела на меня так, словно она вернулась домой после долгого отсутствия и обнаружила в своей постели гремучую змею.
– Бринна, будь осторожна в своих словах и поступках! – предупредил ее Рейн.
Но она не сводила с меня глаз.
– Так вот ты какая, Аньез Райс! – произнесла охотница, и в ее голосе мне почудилась затаенная ненависть.
Хотя нет, не затаенная – Бринна и не пыталась ее скрывать.
– И какая же? – поинтересовалась у нее.
Судя по ее взгляду, никакая…
– Слишком красивая и слишком изнеженная, – наконец вынесла свой вердикт северянка. – Но Хъедвиг не для тебя, а ты – не для Хъедвига, и уже скоро наш ярл это поймет.
Я хотела ей возразить, припечатать резким или едким словом, но решила быть выше подобных ссор. Отвернулась, да и Бринна заговорила с Рейном о том, сколько пушных зверей им удалось добыть и что это была отличная охота.
Но на следующую она и другие охотники отправляться пока не спешили. Остались в Скьорвине, и я догадывалась о причине. Для всех это была скорая свадьба Ринго, но я подозревала, что Бринной двигала ревность.
Правда, с той встречи у Длинного Дома мы сталкивались нечасто, но я постоянно чувствовала на себе ее ревнивый и уязвленный взгляд.
Мне хотелось с ней поговорить начистоту, объяснить, прийти к компромиссу.
С другой стороны, что именно я ей скажу? Заявлю, что мне жаль и что их ярл делает все, чтобы завоевать меня и мое сердце, но я до сих пор ничего не решила? Кроме того, что мне нравилось с ним целоваться и рядом с Рейном я чувствовала себя красивой и желанной.
Боюсь, после таких слов Бринна рассмеется мне в лицо, а потом объяснит, что мне делать со своей жалостью. Поэтому я решила подождать и посмотреть, что из всего этого выйдет.
Но возникшее между нами с Бринной напряжение ощущала не только я.
С возвращением охотников, которые дружно заняли сторону Бринны в нашем безмолвном конфликте, Кассим стал задерживаться в нашем доме значительно дольше и еще чаще караулить по ночам, хотя я твердила, что ставлю сигнальные заклинания, мимо которых не проскользнет и мышь.
И даже Ярра однажды мне сказала:
– Не нравится мне эта Бринна, она явно что‑то замышляет. Будь осторожнее, Аньез!
Но пока что со стороны Бринны были одни лишь резкие взгляды.
Тем временем приближался день свадьбы, и порой я думала… Уверена, она будет жаркой, хотя еще даже не растаял весь снег в окрестностях Скьорвина!
За день до свадьбы в Скьорвин приплыли торговцы – два потрепанных весенними бурями корабля, нагруженные специями, вином и последними новостями.
Путь они держали из Хастора. Пройдя через неспокойное Северное Море и едва оказавшись в мирной гавани, капитаны тотчас же поспешили в Длинный Дом, чтобы выпить эля и рассказать обо всем, что они видели по дороге.
Я слышала их разговоры, потому что вместе с другими девушками украшала просторный зал к завтрашнему празднеству.
– В море мы видели флот. Целую армаду, – рассказывал, вцепившись в кружку, их старший, сухопарый мужчина с сединой в бороде, капитан «Свободного». – Там было не меньше двух дюжин военных кораблей.