– Мы приняли решение, – произнес он. – Харальд заберет твою мать с собой. К ней будут относиться как к знатной пленнице, а потом отец вернет ее в Центин в обмен на торговые уступки.
Не удержавшись, я все‑таки фыркнула.
– А ты не боишься, что у тебя появится новая мачеха? На месте Харальда я бы тоже поостереглась. Не успеет он и глазом моргнуть, как Аннарита проберется к нему в сердце, а заодно займет место в его постели.
Наверное, не стоило так говорить о матери, но я была не слишком хорошего о ней мнения – после всего того, что совершила Аннарита как в Изиле, так и в Скьорвине.
Рейн усмехнулся и покачал головой.
– Отца таким не проймешь. Он без ума от нашей матери, королевы Гудрун. Любит ее трепетно и преданно вот уже сколько лет.
Помолчал секунду, затем посмотрел мне в глаза и добавил:
– Так же, как и я тебя.
Рейн склонился и поцеловал меня в губы, хотя мне показалось, что прямиком в сердце.
Ну вот как… Как после такого поцелуя сказать ему, что я собираюсь уходить?!
– Что будет с Бринной и остальными? – спросила я, хотя мне хотелось поговорить совсем о другом.
– Их изгонят из клана и вряд ли их примут где‑нибудь еще, так что в Хьедвиге им больше нет места. Но Бринна меня не волнует, – добавил Рейн, – а вот ты порядком тревожишь. Я вижу решимость в твоих глазах. Аньез, что ты задумала?
И я вздохнула.
– Я не могу здесь больше оставаться, – честно сказала ему. – Центин ни за что не остановится, а за ним придут и другие. Я не вправе подвергать жизнь твоих людей такой опасности. Хотя мне так не хочется уходить…
Рейн кивнул.
– И куда же ты решила податься? – поинтересовался он с нарочитым безразличием в голосе.
– В Сигнис, – вновь вздохнув, сказала ему. – Бывшее Королевство Драконов, слышал о таком?
Рейн кивнул.
– Конечно же, я слышал. У нас есть множество легенд и сказаний о драконьем королевстве.
– Я говорю не о легендах, – покачала головой. – Не знаю, что именно вы проходили в своей академии, но нас учили, что Сигнис – это гряда островов на севере. Вернее, целый архипелаг, согреваемый теплыми морскими течениями и дыханием спящих вулканов. Драконам такое понравилось – они ведь теплолюбивы, поэтому стали перебираться туда еще издревле. Заодно там есть горы и снег…
Внезапно я вспомнила свой сон, в котором летала на Райни, а рядом со мной парил огромный черный дракон. Сердце застучало с удвоенной силой – потому что мне показалось, будто я застыла всего в шаге от того, чтобы разгадать замысел Трехликого.
Понять, что за судьбу уготовили для меня Боги.
Рейн молчал, не спуская с меня глаз.
– Сигнис процветал почти тысячелетие, – собравшись с мыслями, продолжила я. – Два столетия назад он тоже был невероятно силен. В то время драконье королевство считалось союзником Хастора. Заодно все их боялись и уважали, потому что… Люди и драконы в то время были едины – две ипостаси в одном целом, и в этом заключался источник их силы. Заодно плюсом шла долгая жизнь и мощнейшая магия.
Я посмотрела в сторону фьорда, словно могла увидеть очертания островов, куда тянула меня судьба. Но, конечно же, вдалеке была заметна лишь рассветная дымка.
Неожиданно подумала, что Тарис Авира вправе мной гордиться – я отлично запомнила материал по Драконологии.
– А потом началась война. Центин против Хастора, – вздохнув, сказала я Рейну. – И когда войска Хастора стояли у стен Изиля, архимаг Офин активировал артефакт под названием «Сердцем Центина». Он обладал такой мощностью, что разорвал две ипостаси… Разбросал их в стороны, нарушив замысел Богов. Хастор, конечно же, в тот раз проиграл. Как, впрочем, и Центин. Мы все проиграли из‑за того, что совершил в тот день Офин! Но сильнее всего пострадало королевство Сигнис, которое быстро пришло в упадок и опустело.
– Думаешь, все еще можно вернуть? – негромко спросил у меня Рейн. – Исправить то, что было сделано два века назад?
– Не знаю, – честно сказала ему. – Но в Сигнис отправился Джей Виллар, и если он найдет «Сердце Центина», тогда… Та магия, которая живет во мне…
– Искра, – подсказал Рейн.
– Да, именно она. Когда Искра просыпается, то это невероятная и запредельная по своей мощности магическая сила. Я пока еще не могу пробудить ее по собственному желанию и не умею ею управлять, но… Быть может, в будущем у меня получится!
Осталось только узреть Глаз Богов. Все остальное из предсказания русалки я уже выполнила.
– Если ты пробудишь Искру, то сможешь заново объединить драконов и людей, – кивнул Рейн, словно сделать это было проще простого.
– Не я, а Джей Виллар, – поправила его. – Я понятия не имею, как это провернуть, зато у него все обязательно получится. И вот тогда…
Тогда мы сможем обрести новый дом – в месте, куда не рискнет сунуться ни Центин, ни Хастор, ни Надир аль‑Амман, потому что Сигнис охраняют драконы.
Если, конечно, Рейн отправится со мной. Ведь без него… Имеет ли все это какой‑либо смысл, если я останусь без него?
– Я не должна просить тебя о таком, – сказала ему. – Потому что у тебя есть свой народ, свой клан и обязанности перед ними. Но мне так хочется…
Все же не договорила.
Сердце буквально разрывалось на части. Неужели я настолько эгоистична, что попрошу Рейна отправиться со мной? Искать свою судьбу в другом месте, если его люди и его место – здесь, в Скьорвине?
– До Сигниса отсюда недалеко, – произнес Рейн. – Всего три дня на драккарах через Пролив Бурь. Если что, нас тоже чему‑то учили в нашей академии, – усмехнулся он.
Затем повернул голову и стал смотреть на северо‑восток. Туда, где, по моим прикидкам, должно находиться бывшее королевство драконов.
– Мне нужен день, чтобы собрать людей и передать все дела младшему брату. Лейф станет отличным ярлом клана Серого Волка, – добавил Рейн.
– Но… Погоди, но почему? – спросила у него.
На глаза навернулись слезы. Я едва не заплакала – от счастья, облегчения и тревоги за него и его народ.
– Потому что моя судьба далеко от этих мест, и мне давно это было известно. К тому же я люблю тебя, Аньез Райс! Разве тебе нужно другое объяснение?
И снова меня поцеловал. Да так, что я забыла ему сказать, что другого объяснения мне не нужно.
***
Мы отплывали на рассвете следующего дня.
Солнце еще только поднималось над горизонтом, с трудом пробиваясь сквозь перистые облака, заодно окрашивая скалы и гавань Скьорвина в тускло‑золотистый свет. Три драккара, стоявшие у причала и загруженные еще с вечера, постепенно заполнялись людьми.
Я тоже стояла на причале, разглядывая спокойное море. Знала, что мое место – на палубе драккара Рейна, но мое время пока еще не пришло.
Заодно косилась на тех, кто явился нас провожать. Несмотря на ранний час, в порту собрался почти весь Скьорвин. Не было только Бринны и трех охотников – сложно сказать, куда завели их пути после изгнания из клана.
Я этого не знала, но опасалась стрелы в спину, поэтому приняла магические меры, чтобы уберечься от подобной участи.
Заодно набросила защиту и на Рейна.
На это он мне… ничего не сказал. Лишь удивленно вскинул бровь, но я заявила, что так мне спокойнее. Соврала – мне совершенно не было спокойно. Я с трудом находила себе место, изведясь из‑за тревоги перед неизвестностью.
Не было среди провожающих и моей матери. Ей повезло – в Скьорвине к ней относились больше как к знатной гостье, чем к пленнице. Выделили собственную комнату в Длинном Доме и даже приставили горничную.
Но мама отказалась выйти со мной попрощаться, хотя ее и разбудили. Сказала, что вставать ни свет ни заря вредно для кожи лица, поэтому она останется досыпать.
Услышав об этом, Рейн рассердился. Предложил притащить Аннариту на пристань силой, но я не захотела ее видеть. Прекрасно понимала, что наши пути разошлись и на этот раз уже навсегда.
Зато на причале присутствовала семья Рейна почти в полном составе – не было только королевы Гудрун, оставшейся в столице. Зато отец и два брата пришли, не побоявшись испортить цвет лица…