Еще вчера младший брат неожиданно для себя и остальных стал главой клана Серого Волка, но Лейф в который раз заверил Рейна, что это только временно.
– Однажды ты вернешься, брат, – заявил ему, – и твой город вместе с твоими людьми тебя дождутся. Обещаю, с ними все будет в полном порядке, я об этом позабочусь!
Но Рейн не собирался возвращаться в Скьорвин – так он и сказал брату. Затем добавил, что его судьба, как и моя, ждет нас совсем на других берегах.
Король Хъедвига, с мечом на боку и боевым топором на перевязи за спиной смотрел на среднего сына очень внимательно. Затем вскинул руку и заговорил в повисшей тишине:
– Мы все уходим туда, куда зовут нас Боги, но мало кому из нас ведомы наши пути. Зато ты, Рейн… Ты всегда был особенным! И раз ты чувствуешь свое предназначение, то тебе стоит смело идти за своей судьбой.
Рейн кивнул. Потом они пожали руки и обнялись на прощание – и отец, и братья.
– По молодости я сам не раз плавал в тех водах, – задумчиво произнес Харальд. – Видел, как дымятся вершины вулканов Сигниса, и знавал несколько проходов между его островами. Я отметил их на твоей карте, сын! Но скажу сразу: сейчас не лучшее время для похода в Сигнис. Весной Пролив Бурь особенно коварен. Шторма порой там такие, что с ними не справляются ни маги, ни самые лучшие гребцы. Потому что волны бывают выше мачт, а вихри рвут паруса с корнями.
Он немного помолчал, а затем произнес чуть тише:
– Говорят, иногда люди видят там Глаз Богов, но уже перед своей гибелью.
Я вздрогнула – это было именно то, о чем твердила мне русалка. Только вот речь не шла ни о какой гибели!
– Что это – Глаз Богов? – охрипшим голосом спросила я у короля.
– Самый центр бури, – отозвался Харальд. – Место, где она стихает, но всего лишь на несколько мгновений. А потом она накрывает тебя снова – но уже окончательно и бесповоротно.
Я пошатнулась. Хорошо, рядом был Рейн и его крепкое плечо, в которое я и уткнулась, а он обнял меня своей уверенной рукой.
«Все будет хорошо», – шепнул мне.
– Я знаю, сын, ты доберешься туда, куда ведет тебя дорога судьбы, – добавил на прощание Харальд. – Не только я, но и мои люди тоже в тебя верят! Я же останусь в Хьедвиге и стану ждать от тебя известий.
– Ты их получишь, – отозвался Рейн и уже скоро скомандовал готовиться к отплытию.
Мимо меня прошла Ярра. Улыбнулась довольно, словно вместо путешествия на край света нас ждала увеселительная прогулка по фьорду. Принцесса Аль‑Убари еще вчера заявила, что не собирается возвращаться на родину, потому что…
– Я с тобой, Аньез, куда бы ни завели нас Боги!
Со мной также были Сайра и Замина и еще четыре наших дракона. Кружили в небе над Скьорвином, тоже порядком встревоженные грядущими переменами.
За Заминой последовал ее жених Стейнар Олаффсон – заявил, что не отпустит ее одну, да еще и с его ребенком в чреве.
Кавалер Ярры не только набрался смелости и подошел к воительнице, но еще и вызвался отправиться в плаванье, наверное, надеясь, что таким образом он покорит гордое сердце принцессы‑южанки.
А так как он оказался не только искусным воином, но и опытным моряком из дружины Рейна, то ему доверили командовать целым вторым драккаром.
Кассим и Тарис – конечно же, они отправлялись вместе со мной и уже дожидались отплытия на головном судне. Но прежде, чем занять свое место, я обняла расстроенную Маису. Прощалась с подругой – не знала, как долго мы с ней не увидимся, но пообещала, что ни в коем случае не расстаемся навсегда.
Как только все прояснится, мы с Рейном обязательно приплывем в Скьорвин. Или прилетим – помня свой сон, я не исключала и такой возможности.
Уже собиралась уходить, но тут ко мне подошел Харальд Бергссон.
– В тебе есть то, чем никто не обладал последние сотни лет, – произнес король. И я удивилась его проницательности – про Искру ему никто не рассказывал. – Береги это, Аньез, и используй с умом. И вот еще: береги себя. – Задумался: – Хотя об этом позаботится мой сын.
– Я тоже о нем позабочусь, – ответила я королю, после чего поднялась на палубу драккара.
С берега протяжно зазвучал боевой рог. Его глухой и долгий звук, казалось, раздавался из самого сердца Скьорвина – город прощался с теми, кто уплывал в неизвестность.
Гребцы по приказу ярла налегли на весла, я же вскинула руки, обращаясь к Воздушной магии. Эрик помахал мне со второго драккара, а мага на третьем я пока не знала – ни в лицо, ни то, на что он способен.
Вскоре паруса надул ветер, и корабли принялись медленно и величаво, все еще под протяжные звуки рога, выходить из гавани.
Драккар Рейна следовал первым. За ним шел второй, которым управлял Хальвор, ухажер Ярры.
Третьим шел драккар под бело‑синим полосатым парусом. Его отдал Харальд своим людям, решившим отправиться вслед за Рейном – в край, где, возможно, вновь будет возрождено драконье королевство.
Или, быть может, мы все погибнем в Проливе Бурь – такой исход событий тоже нельзя было исключать.
Море оставалось спокойным почти весь первый день пути.
Ветер то натягивал парус, то замирал, оставляя наш корабль поскрипывать и мерно покачиваться на волнах, и тогда гребцы налегали на весла. Правда, небо затянуло еще с полудня, и только редкие проблески солнца иногда прорывались сквозь серые ватные облака.
Мы держались вместе – все три драккара. Шли почти вровень, изредка обмениваясь короткими сигналами.
Никаких признаков приближающейся бури я не замечала, но меня не оставляло ощущение, что в воздухе словно разлито напряжение.
Я не видела его глазами, не могла пощупать руками, но с каждым вдохом оно будто просачивалось все глубже и глубже в мое существо, вызывая бессознательную тревогу.
Но, быть может, дело в предостережении Харальда, сказанном королем на берегу, которое запало мне в душу?
Пролив Бурь и слишком опасные весенние штормы, заявил он перед самым нашим отплытием. Ну вот как мне выкинуть его слова из головы?
Измучившись отгонять дурные предчувствия, я начинала смотреть на Рейна. Сосредоточенный и спокойный, он часто стоял у руля, сменив Йорена. Иногда переговаривался со своим штурманом Торгейлом, а затем поворачивался и тоже смотрел на меня.
Глядел так, что в моей груди появлялось тепло, которое горячей волной разливалось по всему телу.
Мне казалось, что я буквально купалась в лучах его любви.
Рейн любил меня, а я – его, – твердила себе. Мы все делаем правильно, выбрав Сигнис конечной целью нашего путешествия. С нами – верные люди, а над нами – верные драконы, и мы обязательно доберемся до места, куда ведет нас судьба.
И сделаем это без происшествий.
Но к вечеру я заметила, что Рейн стал все чаще всматриваться в небо на северо‑востоке, хмуря брови. Именно там начинался Пролив Бурь, но на все мои вопросы Рейн лишь качал головой и пожимал плечами.
Тем временем на грудь и голову стало давить еще сильнее. Это чувство мешало мне сосредоточиться и беспрепятственно окунаться в магические потоки, чтобы надувать наш парус, – все почему‑то казалось мне смазанным и неясным.
Зато Райни преспокойно поднималась то над облаками, то возвращалась ближе к волнам. Парила рядом с нашим драккаром, не отлетая далеко. Но мою драконицу ничего не тревожило – она уверяла меня, что нет никакой причины для беспокойства.
И правда, за целый день такой не нашлось.
К ночи все три корабля встали на якорь у крохотного скалистого островка, но высаживаться на него не было смысла – на этом клочке земли нашлось место только для наших уставших драконов. Райни забралась повыше, свернувшись клубком на каменном выступе, другие устроились чуть ниже, в тени утеса, и тотчас же заснули.
Вот и я тоже улеглась рядом с Рейном на разложенном на палубе одеяле. Первый раз в жизни так близко к нему!..
Уткнулась в его грудь, чувствуя, как он обнимает меня, прижимая к себе. Целует в волосы, в висок, а потом уже я поцеловала его в губы, и он меня – в ответ.