Да так, что я еще долго не могла потом заснуть.
Но все‑таки задремала под недовольные крики чаек, которых прогнали с насиженных мест драконы, и под негромкий храп наших гребцов и редкие переговоры часовых.
И проснулась на рассвете, но уже одна. Рейна рядом не оказалось – корабли готовились к отплытию, и он привычно занимался всеми делами одновременно.
Наши драконы тоже поднялись. Потягивались, расправляя крылья, а потом не отказались от завтрака, с удовольствием слопав половину говяжьей туши. Об этом Рейн тоже позаботился, взяв еду и для них.
Я же уставилась в серое небо, из которого накрапывал мелкий дождик, про себя порадовавшись тому, что ветер слабый и никаких признаков приближающейся бури нет. Затем потянулась, совсем как Райни несколько минут назад, решив, что все не так уж плохо.
Минут через тридцать мы отплыли, а еще через пару часов, судя по разговорам на палубе, вошли в Пролив Бурь.
Солнце, к сожалению, так и не появилось. Вместо него небо окончательно заволокло темными тучами, и они продолжали сгущаться. Затем поднялся ветер, а с ним пришли и волны. Нас принялось раскачивать, и я подумала: все же хорошо, что я так и не позавтракала.
Потому что обедать сейчас тем более не хотелось.
Моя помощь с парусом больше была не нужна – ветер уверенно гнал нас в нужном направлении, поэтому я привалилась к борту, рассматривая второй драккар. Увидела, как расхаживала по палубе Ярра, одетая в алую тунику, то и дело поглядывая на горизонт.
Скорее всего, высматривала парящих над нашими кораблями драконов.
Заметила я и то, что третий драккар начал постепенно отставать. Сообщила об этом Рейну, на что тот кивнул, сказав, что мы попытаемся замедлиться.
Но сделать это не удалось, потому что волны становились все выше, а ветер – злее. Одно хорошо – нес нас в сторону Сигниса.
Совсем скоро на небе не осталось ни единого просвета, лишь темная и глухая марь. Птицы тоже исчезли – если до этого я еще слышала недовольные крики чаек, то теперь установилась странная тишина.
А потом мы потеряли тот самый третий драккар с полосатым парусом – он пропал из виду, и вокруг до горизонта протянулось лишь темное, тревожное море.
Я мысленно попросила Райни подняться повыше, чтобы его поискать, но при этом велела не отлетать слишком далеко. Она сделала круг, затем вернулась и сообщила, что никого не увидела.
Еще через час стало совсем уж худо.
Поднялся нешуточный ветер. Парус хлопал, а снасти гудели, словно натянутые струны. Волны одна за другой обрушивались на борт драккара.
Вцепившись в канат и прижавшись спиной к борту, я смотрела на парус, который пока еще не спешили убирать. Не знала, нужна ли моя помощь или нет, потому что Рейн ничего мне не говорил. Вместо этого он отдавал приказы своей команде, и я прекрасно понимала, что ему сейчас не до меня.
Затем исчез и второй драккар – уж и не знаю, когда и как это произошло. Я приподнялась и посмотрела в ту сторону, где видела его в последний раз.
Так вот, никакого корабля там не было и в помине!
Тут на нас обрушился порыв шквального ветра, да такой силы, что корабль дернуло вбок. Люди зашатались, несколько гребцов упали с лавок. Я тоже вцепилась в канат, едва не улетев за борт.
Но все‑таки удержалась.
А потом полил дождь – сплошной стеной. Волны стали совсем уж высокие, то вздымали нас вверх, то срывали вниз.
– Нос влево! – сквозь рев ветра и дождя кричал Торгейл.
– Держать против ветра! – командовал Рейн.
У меня не оставалось никаких сомнений – мы угодили в пресловутую ужасную бурю в Проливе Штормов, и теперь наша судьба оказалась в руках Трехликого.
Но я никогда не была сильна в молитвах, поэтому нашла себе другое занятие – попыталась накинуть и удержать защитный купол над кораблем, чтобы хоть как‑то облегчить жизнь морякам.
Уберечь их от дождя, а несчастный парус – от ветра.
«Где ты, Райни?» – время от времени вопрошала я в черное небо, которое еще и стали разрывать молнии.
Но моя драконица давно мне не отвечала. Либо она ответила, но в яростном реве шторма я не услышала ее голос?
Море тем временем продолжало реветь, а вода заливала палубу. Кажется, рядом кто‑то закричал – одного из гребцов смыло за борт. Я подскочила на ноги и кинулась было…
– Куда?! – завопил, поймав меня за руку, Рейн. – Сидеть здесь! Держись за канаты!
– Рейн! – Меня трясло, зубы стучали от холода, страха и напряжения. – Она потерялась, моя драконица! Я больше ее не слышу!
Но он тоже меня не услышал.
…Буря только начиналась.
Ветер выл и хлестал по лицу ледяными каплями, срываемыми им с волн, не давая поднять головы. Я давно уже не справлялась даже с маломальской защитой – стихия была в тысячи раз мощнее моих магических способностей, и я не заметила, как в борьбе с ней истратила почти весь свой резерв.
Тут на мгновение стало светло будто днем: молния прорезала небо совсем близко от нас, а следом за ней раздался громогласный раскат. И пусть молния не попала в наш корабль, но почему‑то с оглушительным треском оборвалась одна из снастей, и ее конец с хлестким ударом врезался в мачту.
Кто‑то закричал предупреждающе, и в ту же секунду Рейн скомандовал:
– Убрать парус! Живо!
Викинги бросились исполнять приказ, но по дороге одного из них сбило с ног шквальной волной, перехлестнувшей через борт. Заодно лопнуло крепление реи, и деревянная перекладина пронеслась над нашими головами.
Я даже испугаться не успела – все происходило слишком быстро! К тому же в этом хаосе каждый боролся не только за всех остальных, но и за свое собственное выживание.
Правда, я до сих пор удерживала защитный купол над палубой, хотя смысла в нем почти не имелось. Заодно раз за разом обращалась к своей Искре.
Звала ее, уговаривая появиться. Быть может…
С другой стороны, что бы она могла сделать?!
– Смерч! На нас идет смерч! – донеслось с носа корабля. – Прямо по курсу, смотрите!
И я посмотрела.
В том месте, где черное небо сливалось с таким же черным морем, – оттуда в нашу сторону двигалась бесформенная копошащаяся масса, при виде которой внутри у меня все обмерло.
Это был тот самый водяной смерч, и он полз к нам, похожий на огромный и неотвратимый смертельный вал!
Где‑то сбоку снова закричали:
– Берег уже рядом! Впереди скалы!
И тут же раздался голос Рейна:
– Поворачиваем! Всем приготовиться!
Драккар дернулся, но уже в следующую секунду раздался страшный хруст, и корабль повело в сторону. Рейн снова что‑то закричал, но его голос потерялся в завывании бури.
– Руль! – завопил Торгейл, и я его почему‑то услышала вполне отчетливо. – Мы потеряли руль!
Тут неуправляемый драккар развернуло так, что мы оказались боком к волне, и нас тряхнуло настолько сильно, что я, не выдержав, завыла от ужаса.
– Резать снасти! Сбросить якорь! – скомандовал Рейн, но оказалось слишком поздно.
Драккар потерял управление, и мы, беззащитные, остались в руках стихии, которая несла нас в сторону смерча. И уже скоро он оказался совсем рядом, и удара было не избежать.
Тогда‑то я истратила на нашу защиту все остатки своего резерва – вложилась так, что уже до конца. Полыхнуло знатно – мой Огонь против разбушевавшейся водной стихии, – но это спасло нас от первого вихревого удара, и мы словно по маслу вошли внутрь смерча.
…Внезапно все замерло. Звуки пропали. Волны тоже исчезли, причем вместе с завыванием ветра.
Установилась тишина – неестественная, неправильная.
Но именно в ней я с полной отчетливостью узрела то, о чем говорила русалка. Глаз Богов – спокойное, светлое око в центре урагана, которое, казалось, глядело на меня прямиком с небес.
Внутрь меня – туда, где спала Искра.
В эту самую секунду – в момент наивысшей моей концентрации – я внезапно осознала заключенную во мне бесконечную мощь дара из Аль‑Убари. И еще то, как сильно я любила человека, который застыл неподалеку от меня.