Все, что мне оставалось, – терпеливо дожидаться, когда мой бывший жених и учитель подаст знак, чтобы я передала ему силу Искры.
И через несколько минут это произошло.
Не поворачивая головы, Джей протянул в мою сторону руку. Тогда‑то я сжала ладонь Ярры, своей новой и верной подруги, подумав, что она заслужила стать частью происходящего.
Затем обратилась к Искре, пробуждая ее магию, прося у нее о помощи, после чего прикоснулась к ладони некроманта.
Зарево!
Поток болезненно‑яркого света, вырвавшийся вверх из рук Джея…
Пространство вокруг нас содрогнулось, а затем раздался оглушительный скрежет – мне показалось, будто бы таким образом поворачивались шестеренки времени.
Площадь за нашей спиной пришла в движение. Люди ахнули и отшатнулись. Но тут мне пришлось зажмуриться, потому что исходящий от Джея и артефакта свет был настолько ярким, что слепил глаза.
Не помогло – казалось, этот свет проникал внутрь даже сквозь сжатые веки. Единственное, продолжалось это всего лишь несколько секунд, и, когда я открыла глаза, свет, а заодно и скрежет уже исчезли.
Не только это – от артефакта на подушке осталась лишь золотая цепь, тогда как сам камень превратился в… прах.
В мелкую серую пыль, лежащую на бархате.
Тут над нашими головами пролетел любопытный дракон, и порыв ветра, поднятый его крыльями, сдул эту пыль, развеяв ее в вечернем воздухе Аэстри.
Повисла давящая тишина. Джей глядел перед собой на то, что осталось от артефакта, и молчал. Застыл, словно впал в прострацию.
– «Сердца Центина» больше нет, – наконец раздался его скрипучий голос. – Но он выполнил свое предназначение. Точно так же, как и я.
Площадь заволновалась. Никто не понимал, что произошло – и произошло ли хоть что‑нибудь.
Вот и я тоже… Все еще чувствуя в теле отзвуки магии Искры, я не могла разобрать, что на самом деле случилось. Был ли ритуал Джея успешным, либо некромант просто… уничтожил небесный камень, за которым гонялся столько лет?
– Оковы пали, и врата открыты, – внезапно раздался голос старшего из городского совета. – Но пусть каждый решает для себя, ступать ли ему сквозь них или же оставить все как есть.
Тут толпа посторонилась, потому что перед старейшиной на мозаичные плиты площади приземлился дракон – такой же старый, как и его человек. Тяжело плюхнулся на землю, но советник подошел, приложил ладонь к его боку и… исчез.
Не было ни вспышки, ни отзвуков магического заклинания – человека просто не стало. Зато дракон повернул голову и посмотрел на нас с Джеем удивительно разумным взглядом, после чего несколько раз взмахнул крыльями, поднялся в воздух и улетел.
Тогда‑то не только до меня, но и до остальных на площади стало доходить, что именно произошло.
Великого разъединения больше не существовало. Джею Виллару удалось исправить то, что совершил его предок, – он стер двухсотпятидесятилетнее заклинание из памяти этого мира.
Только вот мир успел порядком измениться за прошедшие столетия, и прежнее единение человека и дракона сейчас стало немного иным.
Рядом с нами Тарис Авира не сдержала своих эмоций – рассмеялась счастливо, потому что возле нее опустилась черная драконица. Та, которую она так долго ждала и искала по всему свету.
Тарис сделала к ней шаг, после чего коснулась чешуи – и исчезла на глазах у всех.
Но вскоре она вернулась, появившись из ниоткуда.
Толпа ахнула еще раз, но я знала, что это означало.
В подтверждение моих мыслей Ярра подошла к своей драконице и повторила тот же самый путь. Исчезла и вернулась.
Затем был Рейн, который стоял рядом со мной. Мой жених коснулся головы своего Варгиса, слившись с ним воедино.
Затем пришел и мой черед – шаг, прикосновение, и мир изменился, став для нас с Райни одним на двоих. Запахи, звуки, цвета, слова – все это стало иным, ярче и сильнее, а затем снова моим, потому что я вернулась в обычный мир.
Снова стала Аньез Райс, а Райни взлетела в небо за Варгисом, где закружила в воздушном танце со своей драконьей парой.
Я же повернулась, увидев, как к Джею Виллару подлетел черный дракон, и сейчас эти двое смотрели друг на друга недоверчивыми глазами. Подумала, что им будет непросто, если оба – похожие упрямцы, но…
Уверена, они справятся!
Тут Рейн, вернувшийся в человеческое обличие, обнял меня и поцеловал.
– Мы это сделали, – произнесла я, когда смогла говорить.
– Ты это сделала, моя любовь! – улыбаясь, отозвался он, после чего снова меня поцеловал.
…На главной площади Аэстри царила счастливая суета. Люди и драконы праздновали Великое Единение, то и дело взмывая ввысь, в вечернее теплое небо Сигниса.
ЭПИЛОГ
Два года спустя
Утреннее солнце мягко касалось мраморных стен и мозаичных полов королевского дворца – и мне казалось, что это был нежный поцелуй нового дня. Босая, я стояла на балконе, чувствуя, как теплый ветер запутался в моих распущенных волосах и складках тонкого платья.
Внизу раскинулся Аэстри – великолепный город, согретый подземным теплом спящих вулканов.
Город надежды, который мы сумели возродить из забвения.
Когда‑то архипелаг Сигнис считался закрытой территорией, а в Аэстри нельзя было и мечтать попасть. Встретившие нас два года назад его улицы были малолюдны, дома стояли с заколоченными ставнями и дверьми, а в храмах шли служения лишь для небольшой горстки горожан.
Но с того самого дня, когда старый артефакт рассыпался в прах, потому что Джей Виллар с помощью своей магии, крови и умения, а также получив силу Искры провел ритуал Единения…
С тех пор все кардинально изменилось.
Сигнис ожил. Причем не только Аэстри, но еще и десять островов нашего архипелага переживали период бурного роста.
К нам прибывали переселенцы со всех уголков обитаемого мира – приплывали на кораблях и лодках, пробиваясь сквозь штормовое море; в обличии драконов они перелетали через скалы, борясь с сильнейшими ветрами.
И все для того, чтобы вернуться в место, которое изначально было их родиной.
Но привечали мы и тех, кто искал себе новый дом, а заодно свободу от тирании Ийседора Гервальда, а также возможность начать свою жизнь заново.
Потому что и мы начали свою.
Чуть меньше года назад городской совет принял решение, которое почти единогласно поддержали все жители Сигниса. Они хотели вернуться к своим истокам, так как Королевство Драконов всегда было монархией.
Таким образом Рейн стал правителем Сигниса, начав новую династию, как ему и было предсказано слепым прорицателем в Скьорвине.
Мы с ним поселились во дворце на холме, хотя я бы не отказалась и дальше жить в доме, в котором мы оставались последний год. Но затем привыкла, а теперь ждала, когда пустые мраморные залы наполнятся смехом детей и звонким эхом собраний, пением из храма Драконьих Богов, а заодно размеренными шагами советников и стражи.
Впрочем, во дворце было уже все перечисленное, и даже смех детей присутствовал – правда, пока еще не наших. Нам с Рейном оставалось совсем немного подождать.
Кстати, он стал отличным правителем, мудрым и справедливым, несмотря на то, что многие считали его слишком молодым.
Но затем замолчали и скептики, потому что объединенная флотилия Центина и Хастора, встревоженных ростом нового и сильного королевства у них под боком, а заодно все еще желая заполучить меня, попыталась захватить Сигнис.
Сначала корабли армады как следует потрепало в Проливе Бурь, после чего их встретили крылатые защитники Сигниса, в бой которых повел Рейн. И пусть из Хъедвига в нашу сторону уже выдвинулся флот короля Харальда, а Ярра тоже привела три дюжины боевых драконов из Аль‑Убари, но их помощь нам не понадобилась.
Армаду мы сумели разбить и сами.
Зато в Сигнисе и Хъедвиге впоследствии было заключено множество браков – воительницы из Аль‑Убари пришлись несказанно по душе северным воинам.