Но поскольку желающие противоречить справедливо сказанному, а лучше сказать, Богом созданному, приводят против нас изречение Евангелия, которое говорит, что не входящее, но исходящее сквернит человека, нужно разрешить и это их не то что недоумение, а нелепость. Итак, мы говорим, что они, будучи невежественными, и Святое Писание изъясняют по своему невежественному вкусу. А евангельское изречение имеет следующий смысл. Когда некоторые высказывали сомнения (как и те, о ком сейчас речь) относительно пищи, опасаясь, что она может их осквернить, тогда Христос, избавляя их от неведения и делая явным обольщение, сказал, что не входящее сквернит человека, но исходящее. И тут же добавил, откуда исходящее, – из сердца, в котором находятся злые сокровища нечистых помыслов и других грехов. А божественный Павел более кратко и ясно научил нас этому, сказав: Пища не приближает нас к Богу. То же самое справедливо будет сказать и в настоящем случае: естественное истечение не приводит нас к наказанию. И вероятно, говорит Афанасий, такой же ответ им дадут и обыкновенные врачи, чтобы они убедились хотя бы свидетельством внешних. Ведь и они говорят, что Творец дал человеку необходимые каналы для выделения излишков из питаемых членов, как, например, выделения на голове – это волосы и влага, выходящая через каналы в голове (т. е. мокрота из носа, слюна изо рта, слезы из глаз и пр.), а выделения чрева – испражнения. И как все это – выделения, так и истечение во сне – это выделения семенных каналов. Потом св. Афанасий обращается к прп. Аммуну со словами: «Итак, если Бог создал человека и захотел, чтобы он имел тело с такими органами и каналами, то какой в этом грех для человека? Думаю, никакого».
Но нужно еще, говорит св. Афанасий, предупредить возражения лукавых любителей споров, потому что они могут сказать, что тогда нет греха и в непосредственном пользовании семенными органами, потому что они и предназначены Богом для такого пользования и употребления. На это мы отвечаем следующее. О каком пользовании и употреблении ты говоришь? О законной, которое Бог дозволил заповедью возрастайте и размножайтесь и которое похваляет апостол, говоря: Брак да будет честен и ложе непорочно, или о том, которое не освящено, тайно и беззаконно, иначе говоря, о блуде и прелюбодеянии? Если о первом, то ясно, что оно добро; а если о втором, то ясно, что преступно.
И не будем удивляться (говорит святой), что одна и та же вещь бывает иногда хорошей, а иногда плохой, потому что мы видим, что и многое другое в настоящей жизни бывает то хорошим, то плохим. Например, убийство непозволительно, но когда оно совершается во время войны с врагами веры, тогда оно и позволительно, и похвально, и потому победители в войне получают большие почести и в их честь воздвигают статуи, которые возвещают об их победах (см. об этом Василия Велик. 13). Следовательно, и о соитии нужно рассуждать подобным образом. И далее святой словами прор. Иеремии хвалит тех, кто вступает в брак ради чадородия, а распутных устрашает апостольскими словами о том, что блудников и прелюбодеев судит Бог. [116] Потом он говорит, что Бог показал нам в настоящей жизни два пути: один обыкновенный и невысокий, т. е. брак, замужество, а другой ангельский и ни с чем не сравнимый, девство. Тот, кто избрал брак, нисколько не согрешает, но дарований девства получить не может [[117]]. Впрочем, такой приносит тридцатикратный плод (через чадородие), согласно притче о сеятеле. А тот, кто возлюбил девство и монашеское жительство (хотя оно трудно в сравнении с первым, т. е. или труднее первого пути, брака, или труднее первое время, из-за непривычки и из-за того, что тело молодо и влечется к соитию), получает более удивительные дары, чем даруемое в браке, потому что девство приносит совершенный плод, плод сторицею.
117
Небесны и превосходны дарования и преимущества девства, и ни в какое сравнение с тем, что даруется в браке, они не идут. Так, божественный Златоуст в слове о девстве говорит: «Девство настолько превосходит брак, насколько небо землю и ангелы людей». {
Августин в слове о девстве: «Девственный образ жизни – образ жизни ангельский, это попечение о вечном нетлении в тленном теле».
Иероним (книга против Иовиниана): «Девство – это жертва Христу, это подражание ангелам». И в 22-м письме он же говорит: «Когда Сын Божий сошел на землю, Он установил ангельский образ жизни, чтобы Тот, Кому ангелы поклоняются на небе, имел ангелов и на земле». Игнатий Богоносец в послании к тарсийцам называет девственниц жрицами Христовыми. {
Но насколько бесценно девство, настолько тщательно нужно его хранить, изо всех сил и с крайней бдительностью, потому что, раз его потеряв, приобрести снова уже невозможно, как говорит Василий Великий: «Да, покаяние отпускает грехи, но оно не может лишившуюся невинности сделать невинной, и потому она проливает слезы всю жизнь» (Слово о девстве). {