А тех, которые каялись 30 лет в плотской нечистоте, совершенной в неведении (могло статься, что они вступили в связь с родственницей, не зная о своем родстве, или совершили что-то подобное), следует без сомнения допустить до приобщения Таин по многим причинам: ради того, что грех совершен в неведении; ради добровольного их исповедания; ради слез и явленной ими жизни, заслуживающей милости, и ради понесенной ими многолетней епитимии. Ведь эти люди, поскольку их отлучили от общения с верными, почти целое человеческое поколение были преданы сатане, чтобы научились и они, как тот преданный сатане коринфянин, [151] не совершать таких нечистых дел.
Тот же Василий в своем 62-м правиле наказывает мужеложцев на 15 лет, как и прелюбодеев. А Григорий Нисский в 4-м правиле – на 18 и говорит, что это обида, причиненная чужому роду, и притом вопреки естеству. Постник в 18-м своем правиле возбраняет мужеложцу общение на три года и налагает на него пост, сухоядение и поклоны. В 19-м правиле Постник говорит, что если мальчик подвергнется растлению, он впоследствии не может стать иереем, исключая тот случай, когда он принял истечение только в бедра. Бог в книге Левит повелевает умерщвлять мужеложцев: Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость: да будут преданы смерти, они повинны (Лев.20:13) [[152]].
Правило 8
Поднявший в гневе секиру на свою жену – убийца. Но прекрасно и достойно твоего благоразумия, что ты напомнил мне о том, что нужно сказать об этом подробнее, так как между преднамеренным и непреднамеренным много различий. Ведь если кто-либо, бросая камень в собаку или дерево, случайно попал в человека, то он сделал это совершенно непреднамеренно и мысль его была далека от этого. Его целью было прогнать зверя или сбить с дерева плод, однако волею обстоятельств под удар попал случайный прохожий, поэтому произошедшее – непреднамеренно. Непреднамеренно и то, если человек с целью вразумления, без жестокости будет бить другого ремнем или посохом, а тот умрет. Ведь здесь принимается во внимание намерение: человек хотел исправить согрешающего, а не убить.
Подобным образом к непреднамеренному причисляется и тот случай, когда кто-либо, защищаясь в драке, нещадно ударит палкой или рукой по жизненно важным органам, чтобы причинить противнику боль, а не чтобы вовсе убить его. Однако это уже приближается к преднамеренному убийству: явно, что прибегнувший к такому средству для защиты или нанесший неосмотрительный удар не щадит человека потому, что сам объят страстью. К непреднамеренному убийству причисляется также и то, когда кто-либо нанес удар тяжелой палкой или камнем больше, чем по силам человеку, однако имел в мыслях одно, а сделал другое: в гневе нанес столь сильный удар, что получивший его умер, хотя у первого было намерение, может быть, ранить, а не совершенно умертвить.
Но взявший меч или нечто подобное не имеет никакого извинения, а тем более – метнувший секиру. Ведь он ударил не рукой, так чтобы сила удара зависела от него, а нанес рану так, что тяжесть железного оружия, его острота и бросок с дальнего расстояния неизбежно сделали удар гибельным. Также совершенно преднамеренно – и тут нет никакого сомнения – такое убийство, как у разбойников или при вражеских набегах. Разбойники убивают из-за денег, избавляясь от улик. А на войне убивают, намереваясь не устрашить, не вразумить, но очевидным образом уничтожить противников. Кроме того, если некто приготовил магическое снадобье с другой целью, но умертвил им человека, – это мы причисляем к преднамеренному убийству. Например, женщины часто пытаются привлечь к себе мужчин магическими заговорами и узлами, а также дают им снадобья, помрачающие рассудок. Такие убийцы, пусть даже они, замышляя одно, сделали другое, причисляются к вольным убийцам за свое колдовское и запрещенное дело. И те женщины, которые дают средства, вызывающие выкидыш, – тоже убийцы, как и те, которые принимают отравы, убивающие плод.
152
Как рассуждает один дидаскал, мужеложство – столь ужасное дело, что Сам Бог лично снисшел на землю, чтобы увидеть, поистине ли совершается такой грех. Бог как бы не верил до конца, что столь ужасную порочность можно найти на земле. Ведь Он так говорит о мужеложцах, жителях Содома:
Поэтому и благочестивые цари, следуя указанному Божественному закону, мужеложцев предавали смерти. И Юстиниан, по словам Зонары (кн. 3), и Феодосий Великий сначала конфисковывали все имущество безбожных мужеложцев, потом предавали их позору и мучительной смерти. А Валентиниан мужеложцев публично сжигал. Цари Лев и Константин в «Эклоге законов» (Греко-римское право. Тит. 28. С. 128) говорят, что развратники – и совершающий, и претерпевающий растление – должны быть усечены мечом. Если же тому, кто подвергается растлению, меньше 12 лет, пусть ради своего несовершеннолетия будет прощен.
Григорий Нисский, приводя слова, которые Бог сказал о содомлянах:
Платон сказал, что педерастия – дело не человека, а четвероногих животных, хотя даже и четвероногие не совершают этого противоестественного дела. {
Божественный Златоуст говорит, что тем юношам, которые соглашаются такое терпеть, лучше было бы умереть, чем принять столь великое бесчестие: «Лучше умереть, чем жить в таком поругании, потому что, какой ни назови грех, ни один не будет равен этому беззаконию. И если бы впадающие в него осознавали, что с ними происходит, они приняли бы тысячи смертей, только бы не потерпеть этого». {
Поэтому и у эллинов юноши, хотя и были лишены света веры, предпочитали лучше быть убитыми, чем отдать себя на поругание. Так, Плутарх повествует, что когда распутный Аристодем услышал, что в Пирее живет некий замечательный своей красотой юноша, он снарядил корабль и отправился туда, чтобы его обесчестить. Юноша, узнав об этом, поднялся на кровлю дома и, бросившись вниз, покончил с собой. «Поднявшись, – говорит Плутарх, – на кровлю, он бросился вниз и умер». {См.: TLG 0007/ 082. 234.B.12–C.5; TLG 0007/114. 773.F.3–774.A.1.} Смотри с. 333 «Трубы». Поэтому и Атталиат в синопсисе законов (Греко-римское право. Тит. 71, кн. 2. С. 64) говорит, что если кого-то будут принуждать к разврату, он может безнаказанно убить насилующего. Константинопольский патриарх Лука, разрешая со своим Собором некоторые вопросы, изложенные в сохранившихся рукописях, говорит, что те, кто впадут в мужеложство, не могут взять в замужество сестер друг друга.