По всей вероятности, святой отправил это послание во время праздника Пасхи, потому он и начинает вступление с указания времени. Он говорит: одна из сторон этого праздника – наше размышление о том, как нам законно и канонично уврачевать всякий душевный недуг грешников. Поскольку этот всемирный праздник Пасхи совершается в честь телесного воскресения впавшего в тление Адама, падением же для души является грех, а воскресением души – восстание от греха, то в силу этого подобия естественно в этот праздник не только приводить к Богу духовно нетленными тех, которые возродились через святое крещение (тогда оглашенные крестились на Пасху; см. также Лаодик. 45), но и руководить ко спасению тех, кто через покаяние и оставление мертвых дел греха обращается к живому пути добродетели, как говорит апостол. [258] Однако немалую трудность составляет с правильным и безошибочным рассуждением выдержать речь об исправлении грешников и показать основания для этого исправления. Ведь Давид говорит, что праведник должен управлять своими намерениями со многим рассуждением, чтобы не поколебаться вовек, но оставить по себе вечную память. И потому как искусство врачевания тел имеет одну цель – вылечить больного, а обращение с больным и попечение о нем не одинаковы, но весьма разнообразны и различны, как различны и разнообразны виды болезней, – так и искусство врачевания душ, соответственно различным и многообразным недугам души, пользуется различными и многообразными врачевствами. И чтобы наше учение об этом было последовательным и упорядоченным, начнем так.
У души три части: мыслительная (или разумная), вожделевательная и раздражительная [[259]]. Ими тремя совершаются как добродетели, так и пороки. Поэтому тот духовный врач, который хочет лечить грамотно и искусно, прежде всего должен распознавать, в какой из этих трех частей действует тот или иной грех, и соответственно этому лечить страждущую и немощную часть, чтобы не вышло, что недугует одна часть, а он лечит другую; как мы видим, многие неопытные врачи, поскольку не знают, какая часть страдает, вместо того чтобы лечить, еще больше усиливают болезнь. Например, болезнь часто возникает от чрезмерного жара, а они тем, что дают больному, находящемуся в жару, не прохладные и освежающие врачевания (как того требует врачебное искусство), а горячие и согревающие, полезные страдающим от переохлаждения [[260]], делают болезнь трудноизлечимой. Следовательно, как для врачей считается совершенно необходимым изучение особенностей четырех стихий, а именно: тепла, холода, сухости и влажности, чтобы с помощью этого знания быть способными исправлять их противоестественное и беспорядочное движение, таким же образом духовным врачам необходимо всестороннее и основательное изучение названных трех частей души, чтобы надлежащим образом исцелять ее страсти.
Итак, добродетели разумной части души суть благочестие и благочестивая вера в Бога, различение добра и зла, четкое, определенное знание и суждение о природе сущих. Оно ясно и точно ведает, что́ из существующего до́лжно истинно любить, а что́ до́лжно ненавидеть и от чего отвращаться. И напротив, пороки этой части души суть нечестие по отношению к Богу и неверие в Него, неразличение добра и зла и ложное о них знание. Такое знание свет считает тьмой, а тьму – светом, т. е. добродетель – пороком и порок – добродетелью, на что сетует Исаия.
Добродетель вожделевательной части – устремлять влечение к поистине вожделенному добру и занимать им всю силу любви в том убеждении, что нет ничего другого вожделенного по природе, кроме добродетели и причины всякой добродетели – Бога. Пороки этой части души – направлять желание к славолюбию, телесной красоте, сребролюбию, сладострастию и т. п.
Добродетели раздражительной части – ненависть ко греху, борьба со страстями, душевное мужество, которое не боится того, что страшно для других, но сопротивляется греху до крови, презрение всех мучений и тягот во время сражения за веру и добродетель. Порок же ее – зависть, ненависть к ближнему, распри, оскорбления, злопамятность, мстительное расположение, которое многих ввергло даже в грех убийства и кровопролития. Таким образом гнев, который Бог дал человеку как оборонительное оружие, становится оружием губительным для того, кто пользуется им плохо.
Правило 2
Итак, согласно прежде указанному образу разделения грехов те из них, которые относятся к разумной части души, признаны отцами более тяжкими и заслуживающими наказания большего, более продолжительного и строгого. Например, если кто-то отрекся от веры во Христа, обратившись или в иудейство, или в идолослужение, или в манихейство, или иное подобное зло, но потом осудил себя самого, то временем покаяния для него является все время его жизни. А именно, его никогда не удостаивают поклониться Богу вместе с народом во время совершения таинственной молитвы, но да молится наедине, а от причащения Святых Даров да будет совершенно отлучен; и только в час своего исхода он будет удостоен части святыни. Если же случится ему вопреки чаянию остаться в живых, он снова будет жить в том же осуждении, оставаясь без причащения таинственных Святых Даров до кончины. А на тех, которые подверглись пыткам и тяжким мучениям, епитимия налагается на определенное время. Таким образом святые отцы оказали им человеколюбие, поскольку не душа их пала, а телесная немощь не выдержала истязаний. Поэтому насильственное и вызванное страданиями отступление при определении наказания измеряется мерой согрешивших блудом.
257
Обрати внимание на то, что ни у Зонары, ни у Аристина, ни у анонимного толкователя нет толкования этих правил. Оно есть только у Вальсамона.
259
По всей вероятности, св. Григорий заимствовал это деление у Платона. Последний в «Государстве» говорит так: «Как государство подразделяется на три сословия, так и в душе каждого отдельного человека, по моему мнению, можно различить три начала. Поскольку в душе имеются три начала, им, на мой взгляд соответствуют три вида удовольствий, каждому началу свой. Точно так же подразделяются вожделения и власть над ними... Одно начало – то, посредством которого человек познаёт, другое – посредством которого он раздражается, третьему же, из-за его многообразия, мы не смогли дать какого-нибудь одного, присущего ему, именования и в силу этого назвали его по признаку, который в нем выражен наиболее сильно и резко: мы нарекли его желательным». {
260
Впрочем, еп. Немесий говорит: «Тело с повышенной температурой врачам надлежит не охладить, как думают некоторые, а привести в нормальное состояние» {