(I Всел. 12; VI Всел. 102; Анкир. 2, 5, 7; Василия Велик. 2, 3, 74, 84; Григория Нис. 4, 5, 7, 8.)
В этом первом правиле святой оправдывает себя перед теми, кто, например, стал бы упрекать его за то, что он сократил время покаяния, и говорит, что для разумных и рассудительных это сокращение не покажется необоснованным и безрассудным [[368]]. Обоснование этого состоит в следующем: ни Василий Великий, ни другие, более древние, отцы не предписали для кающихся покаянных подвигов и не установили правил о посте, бдении или поклонах, но в качестве наказания определили только одно лишение божественного приобщения [[369]]. Поэтому, говорит святой, мы сочли разумным сократить время покаяния для тех, кто истинно кается, проявляет готовность изнурять свою плоть суровыми подвигами и впредь проводить жизнь добродетельную, противоположную предшествовавшей порочной жизни. Однако сокращать это время следует соответственно мере воздержания, которую покажут кающиеся. Например, если кающийся в качестве правила принимает воздержание от вина на определенный срок, то мы считаем оправданным сократить ему на один год епитимью, которая определена для него отеческими правилами; если он обещает также не есть мяса – сокращаем его епитимию еще на один год; и если не будет есть также сыра, яиц, рыбы, елея, то за воздержание от каждого из этих видов пищи определяем сокращать его епитимию на один год. Если же он желает умилостивить Бога многочисленными коленопреклонениями и поклонами, то и за них сократить его епитимию на один год, а в особенности если он щедрой рукой раздает милостыню и показывает произволение к подаянию, равное своему богатству. В том же случае, если кающийся, какой бы грех он ни совершил, становится монахом, считаем справедливым даровать ему прощение в его грехе в еще более краткий срок, поскольку в монашеской жизни ему предстоит нести суровые подвиги и злострадания до конца своих дней.
Смотри также I Всел. 12 и всё согласование к нему, состоящее из правил, которые оправдывают введенное Постником сокращение времени покаяния, так как и они говорят, что смотря по расположению исповедующихся к покаянию подобает сокращать для них сроки епитимий.
Правило 2
Прилог сладострастия, действующий на сердце через помыслы, не подлежит никакой епитимии, поскольку греха еще не произвел.
Прилог, согласно Иоанну Лествичнику (Слово 15), – это простое слово или образ какого-нибудь предмета, который только что и впервые появился в уме и сердце. [370] Итак, в этом правиле святой Постник, тезоименитый Лествичнику, говорит, что этот прилог помысла, который вносит в сердце некое плотское сладострастие, не подлежит никакому наказанию, поскольку греха он еще не произвел. Причем нам следует знать, что все вообще дурные помыслы приражаются к душе либо изнутри, либо извне. Изнутри они приражаются или через представление и образ, напечатленные в воображении как зримые, или через внутреннее сердечное слово, напечатленное в том же воображении как слышимое. А извне они приражаются к душе посредством чувственных предметов, воспринимаемых нашими пятью чувствами, иначе говоря, посредством вещей, которые воспринимаются зрением, слухом, обонянием, вкусом и осязанием. Причин же внутреннего и внешнего движения помыслов три. Собственная и главная – бесы, вторая, несобственная, – страсти, т. е. раны, которые мы уже получили внутренно в сердце, произвольно приобретя навык ненавидеть или любить какой-либо предмет пристрастно. Третья же, имеющая более глубокие корни, причина – растление человеческой природы вследствие преслушания [[371]].
368
Те же самые доводы, которые приводит Постник в свою защиту, приводит и Никифор Хартофилакс (Греко-римское право. С. 343), говоря Постнике так: «У нас вошло в обычай назначать епитимии каждому по его силе. Кроме того, скажем: если и кажется, что Постник говорит что-либо не соответственно строгости правил, однако всякий разумный человек, поразмыслив, найдет, что все это согласно с рассуждением и намерением отцов.
Поскольку же Василий Великий в 74-м правиле предписывает предоставлять право каждому управителю душ увеличивать или уменьшать епитимию, смотря по расположению, лицам и обстоятельствам кающихся, и с рассуждением направлять все к душевной пользе, то нет ничего странного в том, что и Постник, следуя этому правилу, по данному ему духовному дару ввел нечто новое, несомненно, направляя грешника к полезному».
369
Если же кто-либо недоумевает, почему древние отцы не назначили для кающихся определенных покаянных подвигов: столько-то поститься или делать столько-то поклонов (ибо они предоставили каждому согрешившему свободно совершать свои подвиги: плакать, поститься и исполнять другие добрые дела), а определенно установили только лишение причастия, если, повторю, кого-либо это приводит в недоумение, отвечаем, что тогдашние христиане имели столь горячую любовь к постоянному приобщению Божественных Таин, что если что-либо препятствовало им приобщаться Святых Таин, то это представлялось им чем-то поистине страшным и невыносимым, епитимией и тяжелейшим покаянным подвигом. Потому и божественные отцы, зная это, не смогли найти другого более тяжкого наказания, чтобы удержать грешников от порока, как только не допускать их до приобщения Святых Таин. А о том, что епитимией для согрешивших называются и считаются посты, молитвы, сокрушение плоти и все дела и плоды покаяния, которые определенно перечисляет Постник в этих правилах, смотри: I Всел. 12, Анкир. 2, Петра Александр. 1 и 3, Василия Велик. 3. Особенно же прочти в подвижнических писаниях Василия Великого «Епитимии», где в качестве наказания предписывается не только отлучение от причастия, но и то, чтобы согрешившие монахи оставались без пищи и стояли на молитве. {PG 31, 1305–1313.} А о том, что божественный Постник в своих правилах придерживается тех же самых двух принципов духовного руководства, которые упоминают и Василий Великий в 3-м правиле, и отцы VI Вселенскою собора в 102-м правиле: с одной стороны, акривии и совершенства, а с другой – образца и обычая (по отношению к тем, кто не принимает акривии), смотри примеч. к I Всел. 12., чтобы нам не говорить здесь того же самого. И еще остается сказать, что во многих правилах упоминаются четыре места покаяния для кающихся: места плачущих, слушающих, припадающих и стоящих вместе; они-то и назначались в качестве епитимии в то время. Я говорю «в то время», потому что сегодня ни одного кающегося не поставляют на эти места. Зонара в толковании на Лаодик. 19 говорит: «Но ныне эти установления по отношению к кающимся не применяются, и я не знаю, почему это прекратилось». А св. Симеон Фессалоникийский, объясняя причину этого, говорит: «Но теперь, по причине гонений и постоянных скорбных обстоятельств, отцы сочли за лучшее оглашенных, отрекшихся и совершивших убийство изгонять, прочих же, только тех, кто имеет крещение, оставлять при том условии, что они исполняют назначенные духовными отцами покаянные труды частным образом». {
371
Обрати внимание, что, по мнению Марка Подвижника, прилог есть безвидное движение сердца, которым опытные завладевают, словно узкой горной тропой, {
В отношении злых помыслов прилогом в собственном смысле называется также и приражение помысла о предмете, о котором прежде не думали, а в несобственном смысле и приражение помысла о предмете, о котором по греховному навыку думали и прежде.