А происходит это в силу укоренившейся привычки и уже знакомой нам «инерции речи».
Вот и всё…
Канцеляризмы и штампы
Канцеляризмы и штампы…
Словесные сорняки такого рода дают обильные всходы не только в речах некоторых ораторов, но и в деловой переписке, а порой и в периодической печати. Они имеют весьма солидную давность, ведя свое происхождение от чиновничьего «казенного» языка царских департаментов.
Подобный нежизненный, а порой и откровенно архаический язык проник в наше делопроизводство с первых лет революции.
Я хорошо помню, как в те годы писали в удостоверениях и мандатах (как тогда было принято говорить): «Дано сие такому-то в том, что он действительно является лицом, коим себя именует, что подписом и приложением печати удостоверяется». (Заметьте: не «подписью», а «подписом»!)
Следует указать, что и до настоящего времени некоторые пишут в конце заявлений (перед тем, как подписаться): «к сему» — остаток старинной формулы «к сему руку приложил».
Канцелярский язык прочно вошел в речь иных докладчиков. Вместо того чтобы сказать, например: «Некоторые товарищи не понимают важности культработы», такой оратор обязательно скажет: «Со стороны отдельных товарищей имеют место случаи недопонимания важности охвата трудящихся культработой…».
Речь такого оратора пестрит прочно укоренившимися словесными штампами: он скажет не «сегодня», а «на сегодняшний день», не «надо», а «надлежит», не «также», а «равно», не «в отношении», а «по линии», не «спросить», а «заострить вопрос» или «поставить вопрос со всей остротой».
Этот бюрократический язык любит громоздкие, составные, искусственные слова, такие, как «группонаполняемость», «крысонепроницаемость», «недоразукрупнение», слова «обеспечить», «за счет», «согласовать», «использовывать» (не «использовать»!), «уложиться», «настоящие» и т. д. И уж истинные его любимцы — глагольные формы «имеется» и «является» и выражение «спустить директиву».
В этих словах так и чувствуется половинчатое решение чиновника-перестраховщика, рассуждающего по принципу «с одной стороны нельзя не согласиться, с другой стороны нельзя не признать…»
Это он в словосочетаниях с наречием «согласно» изменил дательный падеж на родительный, видимо считая, что «согласно чего» звучит торжественнее, чем правильное «согласно чему».
Именно эти словесные штампы имел в виду Маяковский, когда в стихотворении «Искусственные люди» писал:
«Учрежденья объяты ленью. Заменили дело канителью длинною. А этот
отвечает
любому заявлению:
— Ничего,
выравниваем линию. —
Надо геройство,
надо умение,
чтоб выплыть
из канцелярщины вязкой,
а этот
жмет плечьми в недоумении:
— Неувязка!
Канцелярский язык обедняет и сушит речь оратора, словесные штампы делают ее тусклой и скучной для слушателей.
Канцелярский «стиль» уже давно подвергается осмеянию со стороны сатириков прошлого и настоящего, но словесные сорняки — канцеляризмы и штампы — не так легко поддаются искоренению…
Остерегайтесь их все, и в первую очередь — товарищи докладчики и выступающие в прениях.
Памятка оратору
Вероятно, кое-что из того, о чем мы говорили, пригодится оратору, лектору, докладчику и вообще каждому, выступающему публично.
Хочется, однако, дать им еще несколько предостережений.
Поговорим о так называемых «украшениях речи». Цитаты, пословицы, поговорки, образные сравнения — всё это безусловно способствует яркости речи оратора и украшает ее, но для этого они прежде всего должны быть подходящими к случаю и совершенно точными.
Если первое условие более или менее выполняется выступающими с речами, то о втором этого нельзя сказать.
Многие ораторы, приводя цитаты, не дают себе труда проверить их точность, надеясь на свою память. Этого не следует делать никогда. И, конечно, при цитировании надо строго следить за тем, чтобы не было оговорок.
Однажды я слушал выступление лектора, который, приводя известные всем со школьных лет строки Ломоносова:
«…Что может собственных Платонов И быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать…» —