- Давай вызову тебе такси?
- Спасибо, если не трудно.
- Какие трудности. Для тебя все что угодно.
- Как родители?
- Мама приезжает через две недели. Отец вчера приехал, отдыхает от внуков. Заездили.
Подруги проговорили до приезда такси, и усталая Ольга отправилась в гостиницу. Верочка еще долго обдумывала услышанное от подруги, и осознавала, ничем не может ей помочь.
Глава 26.
Как и договаривались, Верочка вовремя подъехала к «Короне» за Ольгой, которую не пришлось ждать.
Припарковавшись возле 1-Градской больницы, девушки забрали пакет с фруктами и букет цветов. В холле их заставили раздеться, и переоблачиться в бахилы и белые халаты.
Михаил Аркадьевич встретил их сидя в кресле возле окна.
- Оля! Верочка! Как же я рад вас видеть! – Он искренне радовался встрече. Его радостные глаза говорили красноречивее слов.
- Здравствуйте, Михаил Аркадьевич! Рада, что вам лучше. Вот, приехала в Москву, и решила вас навестить. Как вы себя чувствуете?
- Ах! – Седаков пессимистично махнул рукой.
- Это вы зря. Вы же сами подавали нам пример оптимизма. Куда же он подевался?
Седаков развел руками, не переставая любоваться Ольгой. Верочка отошла в сторонку, оставаясь в этом разговоре наблюдателем.
- Вы поправляйтесь. Мы с вами еще не один фильм снимем. Я как раз над одним сюжетом работаю. Думаю, вам понравится.
В палату вошла сестра, напомнив, что время посещения закончилось. Девушки, попрощавшись, покинули режиссера.
- Ты действительно, что-то сейчас пишешь? – Поинтересовалась Верочка, отмыкая машину.
- Нет. Я соврала ему. Думаю, это ложь во спасение. У меня создалось впечатление, что он не желает поправляться.
- Нет, не думаю. Он просто устал. В его возрасте это большие нагрузки. Вспомни себя. К концу съемок на тебя смотреть было нельзя. А ты вдвое моложе его. Я и сама еле ходила. А он не успел от одного фильма отдохнуть, так взялся за другой.
- Типичный трудоголик. – Усмехнулась Ольга.
- Чем желаешь заняться?
- Похожу в театры. Во все театры Москвы. На все постановки подряд. Когда будет еще такая возможность?
- Через неделю приезжает Левандовский. Не хочешь с ним встретиться? Так нечаянно, у меня?
- Нет. Думаю, не к чему. Не хочу бередить раны, ни мои, ни его.
- Как знаешь. Может, вы помиритесь? А, впрочем, как знаешь. Если хочешь, составлю тебе компанию в походах по театрам. Все равно вечерами делать нечего. Сам в больнице, а с другими режиссерами я работать не хочу.
- Я не против.
С этого дня подруги не просидели дома ни одного вечера, посетив все театры Москвы и побывав на всех премьерах сезона. Днем каждая занималась своим делом, а вечером они шли в театр.
Как-то вечером раздался звонок. Верочка взяла трубку. Она ждала звонка от Ольги, которая молчала уже второй день.
- Алло! Оля?
- Простите. Это Инна, горничная из «Короны». Я разыскиваю Ольгу Вересову.
- Что значит разыскиваете?
- Дело в том, что Ольга Андреевна вчера вышла из гостиницы и до сих пор не вернулась. Она оставляла ваш номер, на всякий случай, вот я и и решила позвонить.
- Когда она ушла?
- До обеда. Она собиралась пройтись по магазинам. Но до сих пор не вернулась. С ней это впервые. Обычно она оставляет записку, когда собирается задержаться. Но ее до сих пор нет. И сотовый ее не отвечает.
- В полицию звонили?
- Нет. Сначала решила позвонить вам.
- Спасибо. Дальше розысками займусь я.
- Если, что узнаете, позвоните в «Корону», мы здесь все беспокоимся.
- Хорошо.
Верочка положила трубку и в бессилии опустилась на диван.
Ольга пропала!
Последующие три часа Верочка провела возле телефона, обзванивая всех знакомых, больницы и морги.
Глава 27.
Левандовский и Чернов встретились в театре. Виктор готовился к репетиции, когда Дмитрий ввалился в его гримерную.
- Привет!
- Здорово! Не плохо выглядишь. Как Прага?
- Как Прага. На пиво смотреть не могу.
- Не помню, чтоб ты ему предпочтение отдавал. – Дмитрий на это только пожал плечами.
- Что-то ты, брат, не весел. Похудел. Неужели Верочка перестала тебя кормить супчиками? Ты и ее уже успел достать? – Привычка язвить по любому поводу у Левандовского осталась.
- Ошибаешься. Она во мне души не чает. Но вот кормить ей меня сейчас некогда. – Виктор был полон сожаления.