- Что еще сообщила Верочка? – Выйдя, наконец, из ванной Ольга выпалила первое, что пришло в голову.
- Просила извиниться за свое поведение. Ты не должна на нее обижаться, она просто заботится о тебе.
- А тебе не кажется, что она иногда перегибает палку своей заботой? Как бы то ни было, ей ничто не дает право критиковать мои поступки.
- В данном случае ты не права. Она действительно беспокоится за тебя, в то время как ты безрассудно себя ведешь.
- Что ты имеешь в виду?
- Еще совсем недавно ты лежала в окружении аппаратов жизнеобеспечения, а сейчас носишься по городу со спринтерской скоростью. Ешь, когда придется, и спишь по шесть часов в сутки.
- Я прекрасно себя чувствую, и не нахожу необходимости в постельном режиме. Если тебя что–то не устраивает, можешь возвращаться в Москву. Я прекрасно справлюсь без тебя.
- Успокойся. Сядь. Есть новости, к сожалению, плохие.
Ольга с недоверием все-таки уселась на край дивана, и во все глаза уставилась на Дмитрия, который продолжал мерить шагами комнату.
- Верочка звонила неспроста. Постарайся не волноваться. У Самого был инфаркт.
- О, Боже! Где он? Как?
- В больнице. Состояние стабильно. Думаю, больше он не сможет заниматься любимым трудом.
- Но для него это подобно смерти!
- Постарайся не волноваться зря. Ему ты этим не поможешь.
- Ты не понимаешь! Для меня он не просто друг, наставник, он мне как отец. Я не могу больше оставаться здесь. Я должна его видеть. Питер стоит триста лет, постоит и еще. А для Михаила Аркадьевича каждый день может стать последним.
- Хорошо. Собирай вещи. Возвращаемся домой. – В его голосе слышалась обида, но он не подал вида.
Глава 35.
Возвращение в Москву было безрадостным. Ехали молча. В дороге их застала гроза. Видимость на дороге была минимальной, поэтому дорога заняла в два раза больше времени. Ольга первую часть дороги молчала, вторую - спала. Дмитрий слушал любимую музыку, тихо лившуюся из радиоприемника.
В больнице было полно народа. Тут и там сверкали камерами репортеры. Подобное количество журналистов можно встретить только на премьере. Дмитрий поддерживал Ольгу под локоть. Их лица скрывали темные очки, но Дмитрий был весьма заметной фигурой, и он, и его загадочная спутница стали объектом внимания журналистов. Во всех сторон обрушился шквал фотовспышек.
В отделение пришлось прорываться через толпу. Зоя Андриановна плакала, уткнувшись Вере в плечо. Эта женщина абсолютно не была похожа на ту Зою Андриановну, которую все знали. Любовь всей жизни, верного спутника режиссера Седакова.
Выпускница МГИМО, переводчик, сотрудница Министерства иностранных дел, Зоя Андриановна Седакова всегда была спокойным, собранным и невозмутимым человеком. Всегда одета с иголочки благодаря личной портной и связям с Домом Моды на Кузнецком мосту, с тщательно подобранным макияжем и элегантной прической, выглядела значительно моложе своих 56 лет. Она была в курсе всех дел своего мужа, во всем его поддерживала.
Из-за своей работы она постоянно находилась в зарубежных командировках, поэтому физически не могла сопровождать мужа в экспедиции на съемки фильмов. Но это не значит, что она не была в курсе того, что происходило на съемочной площадке. Она знала о всех нюансах, так что режиссер стал сомневаться в своей группе. Кто-то же ей обо всем рассказывал? Лично знакомая с каждым из съемочной группы, а основной костяк в 20-25 человек работали с Седаковым всю жизнь, она пользовалась любовью и доверием каждого.
Найти «предателя» было очень трудным делом. Сколько мучился бы Сам неизвестно, но делу помог случай. Точнее включенная и оставленная без присмотра видеокамера. Во время телефонного разговора с мужем, ненавязчиво и непринужденно, спрашивая о том о сём, она выведала обо всем, что за день произошло на площадке. Просмотрев камеру, Седаков понял, что сам и является «предателем». После этого случая он стал ласково называть жену «мой Штирлиц».
- Как он? – Был первый вопрос. Зоя Андриановна разрыдалось еще громче.
- Плохо. Частичный паралич.
- Когда это произошло? И откуда эта толпа журналистов?
- Пару часов назад. Кто-то позвонил и сообщил, что скончался Седаков и они примчались как стервятники на падаль. В погоне за сенсацией люди теряют последний стыд. – Верочка еле сдерживала негодование.