— Ну что, Элеонора Александровна, — сказал я, улыбаясь. — Больше вы в нашей помощи пока не нуждаетесь.
— А что, уже всё? — она открыла глаза и удивлённо вскинула брови.
— Да, с вашей опухолью покончено, не осталось никаких следов кроме рубца на стенке желудка.
— И мне теперь можно всё есть? — обрадовалась княгиня.
— Я бы на вашем месте остерегался некоторое время острого и сомнительных заморских специй, особенно восточных. А всё остальное — пожалуйста. Раз аппетит теперь хороший, не забывайте мясо и печень, они помогут вам быстрее восстановить низкий гемоглобин. Режим питания тоже играет большую роль, кушать надо регулярно, лучше в одно и то же время. И ещё один момент, — заострил я её внимание. — Мне надо будет осмотреть вас через три месяца, чтобы убедиться, что опухоль не растёт снова.
— А такое может быть? — нахмурилась княжна.
— Редко, но бывает, — сказал я, хотя в этом мире такого опыта пока не имел, но неоднократно встречал рецидивы даже после радикального хирургического лечения с предварительными курсами химиотерапии и облучения. — Поэтому лучше периодически показываться, для вашего же спокойствия.
— То есть примерно в конце марта, — кивнула она. — Я вас поняла, Александр Петрович. Я вам очень благодарна за вашу неоценимую помощь и кроме того, что мой супруг заплатит вам за работу, хочу сделать памятный подарок.
Княгиня взяла с туалетного столика небольшую обтянутую бархатом коробочку и протянула мне, открыв крышку. Внутри лежали изящные и очень красивые золотые запонки с крупными сапфирами, отороченными россыпью небольших бриллиантов. В моём мире такое украшение стоило очень дорого, но я вспомнил, какое колье я купил Кате и мне немного полегчало, для княжеского рода такой подарок сущие пустяки. Но, честь, вежливость, чувство такта и врождённая скромность не давали мне вцепиться в коробочку и спрятать в карман.
— Элеонора Александровна, это очень дорогой подарок, я не могу его от вас принять, — сказал я, протянув руку ладонью вперёд.
— Прекратите, Александр Петрович, — улыбнулась она, покачав головой. — Это от души на память. Пожалуйста, не отказывайте благодарной пациентке в удовольствии отблагодарить своего спасителя. А это вам, молодой человек.
Похожий футляр с золотыми запонками только украшенными изумрудами оказались в руках у Ильи.
— На долгую добрую память, — снова улыбнулась княгиня, когда мы приняли её подарки. — Каждому подбирала камни под цвет глаз.
Мы поблагодарили Элеонору Александровну за щедрые подарки, договорились о приблизительной дате следующего осмотра и пошли на выход.
— Теперь на праздник придётся покупать рубашки на запонках, — хмыкнул Юдин, когда мы уже подходили к воротам. — Негоже, чтобы такая красота лежала без дела.
— И мне, — сказал я. — Не помню, чтобы на запонках были. Илюх, а у меня что, синие глаза?
— Хах! Ну не то, чтобы синие, — ответил он и на всякий случай проверил. — Но так-то да, голубые.
— Это же надо, — хмыкнул я. — Никогда об этом не задумывался.
До нового года оставалось всего несколько дней. Коридоры и кабинеты в клинике усилиями младшего и среднего медицинского персонала и при финансовой поддержке моего отца, преображались в новогодние декорации. Уже благодаря этому дурные мысли покидали разгорячённую голову, оставляя там предпраздничное настроение.
А ещё забыть про ожидание сомнительных вестей помогли мои пациенты. Тот, что с асептическим некрозом бедра, пришёл одним из первых. Хромоты немного меньше, но я точно не уверен. До полного выздоровления, ясное дело, ещё далеко.
Сканирование сустава показало улучшение кровоснабжения головки бедра, укрепление костных структур, постепенно начинала восстанавливаться разрушенная часть головки. Тонким потоком энергии я стимулировал работу остеобластов, ускоряя их в десятки раз. Сосуды тоже начали приносить кислород и питательные вещества туда, где раньше было полное отчуждение тканей. Теперь здесь всё начнёт оживать заново. Посмотрим послезавтра, что получилось. Напоследок снял отёк и удалось существенно приглушить защитный воспалительный процесс, он нам теперь и не нужен, а пациенту будет легче передвигаться.