— Спасибо! — ответил я и закрыл за собой дверь.
Глубокий вдох и медленный выдох. Просто охренеть! В реальность начинают воплощаться самые смелые мечты! Никак в себя прийти не могу.
— Всё в порядке, Александр Петрович? — осведомился секретарь.
— В полном, — буркнул я, пытаясь совладать с эмоциями. На этот раз положительными.
— Вы тогда хотя бы от двери отойдите, а то вдруг Степан Митрофанович изволит из кабинета выйти, зашибёт ещё ненароком.
— Ага, спасибо, — пробормотал я и пошёл на выход, едва касаясь ногами пола. Положительное решение вопроса с капельницами меня настолько окрылило, что я чуть ли не взлетал. Ну да, ещё не решён, скажете вы, согласен. Но первый-то большой шаг вперёд уже сделан! А теперь меня хрен остановишь.
Поеду-ка я к главному знахарю станции скорой помощи прямо сейчас. Нет, сначала дам шанс Обухову позвонить, а сам перекушу где-нибудь, как раз время обеда, а у меня ещё столько дел впереди. Негоже важные вопросы натощак решать. Сел за руль и открыл карту в телефоне в поисках подходящего заведения. Совсем недалеко на Нижегородской улице нашёл небольшой ресторанчик «Грузинский дворик», то, что надо. Чаннахи с бараниной, лобио и салатик, будет отлично.
Через полчаса я уже припарковался на Греческом проспекте за углом от Госпитальной, там это сделать было решительно невозможно из-за стоявших вдоль поребрика машин скорой помощи, которые в итоге оставляли проезд для двух автомобилей совсем впритык, встать вторым рядом всё равно, что перекрыть дорогу наглухо.
«Станция скорой медицинской помощи имени Пирогова» — гласила довольно крупная, но уже порядком выцветшая и облезлая надпись на фасаде здания, весь первый этаж которого и занимало сие учреждение. Я вошёл внутрь беспрепятственно, видимо тут так принято, пускать всех подряд. Вахтёр на входе даже не шелохнулся и не оторвался от чтения жёлтой прессы. Суетящихся знахарей видно не было. Наверно временное заишье и все отдыхают, готовясь к подвигам.
Кабинет главного знахаря я нашёл в конце коридора справа. Запомнил, что написано на табличке, постучался и вошёл.
— Подождите, Иосиф Матвеевич занят! — изрёк секретарь, даже не отрываясь от сортировки корреспонденций, раскиданных по всему столу.
— Передайте Иосифу Матвеевичу, что прибыл Александр Петрович Склифосовский по поручению главного лекаря Санкт-Петербурга Обухова Степана Митрофановича, — с важным видом и деловым тоном сказал я и ждал реакции.
И она последовала. Секретарь как-то странно дёрнулся и поднял на меня глаза. Его лицо мне показалось смутно знакомым.
— Ой, Александр Петрович! Доброго вам дня, — сказал он, расплывшись в улыбке. — Я немедленно доложу о вашем приходе Иосифу Матвеевичу, подождите минутку. Можете пока присесть.
Он указал мне на кресло у стены справа, которым я сразу воспользовался по назначению. Раз их босс занят, то я немного подожду. Надеюсь, что не слишком долго, мне ещё вести практические навыки аж у троих знахарей в «Святой Софии». Сидеть долго не пришлось, только я уютно расположился и бросил взгляд на прессу, лежавшую веером на стоящем рядом журнальном столике, как секретарь сказал, что можно заходить. Вот и отлично.
Главный знахарь станции был мужчиной в годах, с солидной проседью в аккуратно уложенной причёске и немалым количеством морщин на лице. На вскидку — немного за шестьдесят. Относительно худой, о росте сидящего судить было сложно, но скорее всего выше среднего. Немного удивило, что на нём не было белого халата, лишь идеально белая рубашка и жилет, из кармана которого свисала золотая цепочка карманных часов.
— Здравствуйте, Иосиф Матвеевич, — приветливо кивнул я. — Я по поручению Степана Митрофановича.
— Добрый день, Александр Петрович, — улыбнулся он одними уголками губ. — Да, я уже знаю, присаживайтесь.
Он указал на стоящий перед его столом стул, на который я успешно приземлился.
— Ну, рассказывайте, что за инновацию вы хотите испробовать с помощью наших сотрудников?
Тут вкратце уже не получится, и я решил подробно расписать, что такое внутривенные инфузии, как это делается и зачем это нужно, но мой рассказ был внезапно прерван.
— Так бы и сказали сразу, — улыбнулся он шире, чем до этого. Уже походило на нормальную улыбку. — Наверно нет такого знахаря скорой помощи, который не думал бы хоть раз на эту тему. Только то, что произошло с Курляндским двадцать лет назад, всех останавливает. Даже боюсь представить, через что вам пришлось пройти, чтобы добиться разрешения министерства.
— Времена изменились, Иосиф Матвеевич, — улыбнулся я в ответ. — Видимо, старые претензии немного подзабыли или предновогодняя суета сыграла в мою пользу. Разрешили провести клинические испытания на базе одной станции скорой помощи с последующим предоставлением отчёта. В начале февраля этот отчёт уже надо направить в министерство, а там они уже будут решать, разрешить это или нет.