– Не знаю, смогу ли когда-нибудь отблагодарить тебя…
Неужели она сказала это? Подобные слова будили в нем отнюдь не дружеские чувства. Более того, ему захотелось выпустить пару пуль себе в голову. Он принялся перечислять в уме все имена своих бывших любовниц в алфавитном порядке.
Стараясь укрыться от ее наблюдательного взгляда, он пробурчал:
– Не нужно меня пока благодарить. Посмотрим, как все пойдет.
– Все будет великолепно, Джулиан, я уверена! Обручальное кольцо окажется на моем безымянном пальце к концу месяца.
Джулиан вновь закатил глаза:
– Еще не время заказывать торт и музыкантов. Для начала запомни: весь этот месяц мы будем вместе. Да, и держи хвост пистолетом – вряд ли кто-нибудь из моей семьи это одобрит.
– Они что же, – девушка нахмурилась, – думают, я недостаточно хороша для тебя?
– Нет, Молли, дело во мне… – Его взгляд обратился к пейзажу за окном, чувство тяжести заполонило грудь. – Они думают, это я недостаточно хорош для тебя.
Глава 2
– Парень, ты разыгрываешь меня!
Откинувшись на спинку вращающегося кресла, Джулиан едва смог подавить улыбку, наблюдая за тем, как его старший брат меряет шагами комнату.
Они расположились в конференц-зале на самом высоком этаже редакции газеты – бизнеса, приносившего доход семье Гейдж уже более полувека.
– Дорогой брат, не забывай, пожалуйста, если ты продолжишь действовать мне на нервы…
– То есть ты хочешь сказать, будто спишь с крошкой Молли?!
– Я никогда этого не говорил! Мы пока просто встречаемся, но в скором времени она перевезет ко мне свои вещи.
Скажем так, подобный сюжет не входил в их план, но Джулиан обожал импровизировать. Судя по реакции старшего брата, идея оказалась неплохой. Джулиан попал в яблочко. Лицо Гаррета постепенно приобрело оттенок спелого помидора, затем побелело.
Джулиан и Молли ранее обсудили несколько важных правил, касающихся этой затеи. Во-первых, обоим нельзя было встречаться ни с кем другим, а во-вторых, предстояло убедительно изображать любовь перед друзьями и общими знакомыми. Последнее условие казалось Молли самым важным – новые отношения должны выглядеть как можно более убедительными.
Джулиан был согласен с ней. Он был готов согласиться со всем, что могло досадить его брату. Конечно, Джулиан любил своего брата. Однако после того, как самый старший из них – Лендон отправился в заслуженный продолжительный медовый месяц, Гаррет незамедлительно решил: именно он стал главным в семье и бизнесе. Так что немножко издевательств над старшим братом совсем не помешает.
И теперь Джулиан наслаждался плачевным видом Гаррета: сжатые губы, побелевшие костяшки пальцев, сжимающих чашку кофе. Вот он перестал расхаживать взад-вперед по комнате и остановился напротив Джулиана. Мужчины находились по разные стороны длинного стола, где недавно завершилось совещание.
– С какого же момента вы заинтересовались друг другом?
Джулиан и глазом не моргнул:
– Ну, мы начали обмениваться сообщениями по телефону… – И, прежде чем Гаррет мог что-то сказать, он достал из кармана телефон: – Боже, эта девушка знает, как завести мужчину!
Затем Джулиан принялся неторопливо набирать сообщение. На самом деле он писал следующее: «Теперь он знает. Зол как черт! Расскажу подробнее за ужином».
Глаза Гаррета метали молнии.
– Кейтлин знает о ваших переписках? Знает о ваших планах… жить вместе, о ваших отношениях?
– Возможно. В любом случае, они же сестры!
На дисплее всплыл ответ Молли: «Неудивительно».
Джулиан не медлил с ответом: «Полагаю, и Кейт не в восторге от меня?»
Молли тут же отозвалась: «Это так. Берегись, любовничек, у нее целая коллекция кухонных лопаток. Она прекрасно ими владеет».
Губы Джулиана растянулись в улыбке: «О, Молли, свет моей жизни…»
– В какой конкретный момент ты позволил себе забыться?
Джулиан бросил рассеянный взгляд на брата. Из ушей Гаррета, казалось, валил пар.
– Разве тебе не говорили наша мать, Лендон или я? Молли Дивейни неприкосновенна! Если хоть как-то ты навредишь ей, семья откажется от тебя!
Чтобы умерить его пыл, Джулиан примирительно качнул головой:
– Я все прекрасно помню. Теперь послушай меня. – И Джулиан подался вперед: – Мне. Все. Равно. Ты понял?
Гаррет сцепил зубы и сдержал дыхание. Он едва узнавал собственного брата.