А Фу Чэньюй... пусть сам о себе заботится. Она его искренне боялась.
***
Лянь Шэн, пойманная на месте преступления, испытывала скорее смущение, чем страх.
Хотя в ней и была доля озорства, в обычной жизни она никогда не позволяла себе ничего непристойного. Подглядывать за чужими письмами — такое недостойное поведение раньше было ей несвойственно.
Но на этот раз речь шла о безопасности Интуна, и она просто не могла удержаться. И вот, в тот единственный раз, когда она решилась на проступок, её поймал сам заинтересованный.
Нет, это даже нельзя назвать поимкой. И Цяньчэн расставил ловушку, а она, как дура, в неё угодила. Но, поразмыслив, она не особо сожалела.
Теперь она точно знала: её сон был правдив. Интун шаг за шагом приближался к гибели.
Перед падением города её брат Лянь Ци одержал победу в битве. Но вскоре после этого он погибнет на поле боя.
Сердце Лянь Шэн сжалось. Она даже забыла обычный страх перед И Цяньчэном и встретила его ледяной взгляд.
— Муж, это правда? Мой брат действительно одержал такую победу?
— Что, так обрадовалась, что онемела? Разве не стоит поаплодировать? Разве семья Лянь не учит тебя хорошим манерам? Или только подглядывать за чужим?
— Прости. — Она опустила глаза. Спорить было бессмысленно — вина её была очевидна.
— Я беспокоюсь за Интун, — тихо сказала Лянь Шэн. Возможно, ночь, проведённая у подножия скалы, уменьшила её страх перед И Цяньчэном. Впервые она решилась озвучить часть своих тревог. — Там вся моя семья, люди страдают от войны. Мне уже несколько ночей снится один и тот же кошмар — падение Интуна.
И Цяньчэн был удивлён. Он ожидал, что рассердится, когда она снова заговорит об Интуне. Однако, хотя обида и присутствовала, она оказалась не настолько сильной, как он думал.
Его заинтриговало, что эта женщина, обычно полная лжи, впервые говорила ему правду. Подавляя свои сложные чувства, он усмехнулся:
— Твой брат, кажется, весьма храбр. Раз Сицян временно прекратил атаки, тебе стоит порадоваться.
Лянь Шэн внимательно изучила его лицо. Увидев, что он не насмехается над ней, она с облегчением выдохнула.
— Муж, ты сказал, что обсудишь со мной визит в мой родной город. Ты уже решил, когда мы поедем? — Она не могла скрыть свою радость. Всё развивалось точно по её сну. После небольшой победы скоро начнётся буря.
Она должна была привести И Цяньчэна обратно до этого и убедить его отправить войска, чтобы изменить судьбу города!
— Через три дня. Как только я устрою Хуань и разберусь с делами в Шацзи, мы отправимся в путь.
На этот раз он действительно не стал чинить препятствий. Лянь Шэн была поражена тем, что И Цяньчэн, кажется, был в хорошем настроении, чего она не ожидала. Хотя его мысли становились всё более загадочными, к счастью, всё шло в нужном направлении.
Она прикусила губу и искренне улыбнулась:
— Муженек, ты такой добрый.
Он отвёл взгляд, стараясь скрыть свою необычную радость, и кончики его ушей слегка покраснели.
Её улыбка была поистине прекрасной, словно цветок яблони, омытый утренней росой — яркая и ослепительная. Этот свет проник сквозь его защитные барьеры, проник в самое сердце и укоренился там.
И Цяньчэн ощутил внутреннее сопротивление и изо всех сил старался казаться суровым и циничным.
Да, он направлялся в Интун, чтобы создать проблемы и не дать Лянь Ци возвыситься. Если Интун справится без его помощи, как он сможет захватить город?
Великий генерал И потратил целый день, уговаривая себя, но его губы предательски дрогнули.
Затем произошло нечто ещё более удивительное.
Он услышал свой холодный ответ:
— М-м.
Она произнесла: «Муженек, ты такой добрый.». А он лишь ответил: «М-м».
Глава 16
Решение вопроса с И Хуань оказалось довольно простым.
Если бы Фу Чэньюй не вернулся, И Цяньчэну пришлось бы задуматься о том, где разместить свою сестру. Ведь многие желали получить контроль над Шацзи, и недавний пример с группой людей в чёрном с горы Цифэн был тому подтверждением.
Но теперь, когда Фу Чэньюй вернулся, И Цяньчэн мог с уверенностью доверить ему оборону города. И не потому, что он доверял характеру Фу Чэньюй — хоть они и выросли вместе, но никогда не могли найти общий язык.
Его уверенность основывалась на том, что Фу Чэньюй был поистине умен, даже превосходя в некоторых аспектах своего отца, Фу И.
И Цяньчэн планировал оставить Сун Юаня охранять Шацзи, а сам отправится с Фу И в Интун. С правом мобилизации войск в руках Сун Юаня Фу Чэньюйне мог создать серьёзных проблем.
В день их отъезда И Хуань пришла проводить их.
У городских ворот И Цяньчэн мягко сказал:
— Хуань, возвращайся.
— Братец, береги себя в пути.
— М-м. Если что-то случится, обращайся к Сун Юаню или Фу Чэньюй. Береги себя.
— Хорошо.
Среди провожающих был и Фу Чэньюй. Никто не заставлял его приходить, но он не смог удержаться. Услышав эти слова, он усмехнулся, словно насмехаясь над И Хуань.
— Братец, можно тебя на минутку?
И Хуань отвела И Цяньчэна в сторону.
— Братец, относись к невестке хорошо. Пусть я и не знаю причину твоего похода в Интун, но вам предстоит прожить вместе жизнь. Не совершай опрометчивых поступков, которые могут ранить её.
Улыбка И Цяньчэна на мгновение застыла, затем он ответил:
— Не буду.
И Хуань немного успокоилась. За себя она не слишком переживала — оставаясь дома и не провоцируя Фу Чэньюй, всё будет в порядке.
И Цяньчэн вёл войска в Интун. Лянь Шэн догадывалась, что в итоге он поможет спасти город. Иначе зачем бы ему вести такую большую армию? Она всё ещё чувствовала, что у И Цяньчэна есть скрытые мотивы, но если Интун падёт, всё потеряет смысл. Какими бы ни были заговоры, главное — спасти город.
И Цяньчэн ехал верхом, а Лянь Шэн — в карете.
Две служанки были в восторге.
— Госпожа, мы возвращаемся в Интун! — восклицали они. Для них это был родной город, и даже в трудные времена возвращение домой вызывало радость.
Лянь Шэн тоже ощущала облегчение.
— Да, наконец-то я везу этого великого человека обратно, — говорила она с радостью.
Армия И Цяньчэна стремительно продвигалась вперёд, а великолепных лошадей, тянущих карету Лянь Шэн, было не остановить. Они останавливались лишь для того, чтобы подкрепиться.
Однако возникла одна проблема — ночлег. Когда армия находится на большой дороге, невозможно остановиться в гостинице.
С наступлением темноты Лянь Шэн увидела, как солдаты быстро разбивают лагерь, и осознала, что им предстоит ночевать в полевых условиях.
— Выходи, — произнес И Цяньчэн, стоя у кареты. Ей показалось, что в его голосе прозвучала лёгкая неловкость.
У Лянь Шэн возникло неприятное предчувствие.
Вскоре её опасения подтвердились: ей сообщили, что сегодня она будет спать в одной палатке с И Цяньчэном.
Лянь Шэн закусила губу, охваченная страхом. Травма от их последней ночи была слишком болезненной, и она боялась, что И Цяньчэн может совершить какой-нибудь опрометчивый поступок.
Кроме того, это был их первый совместный ночлег, и Лянь Шэн ощущала волнение.
Служанки помогли ей переодеться, расплели волосы и покинули палатку, оставив её наедине с собой. Лянь Шэн не могла поделиться своими страхами, поэтому она лишь молча страдала.
Она могла говорить сладкие слова, но это... это было уже слишком.
Одна мысль о том, что им предстоит провести ночь в одном пространстве, вызывала у неё смущение. Единственное, что успокаивало её — это то, что И Цяньчэн, похоже, не испытывал к ней физического влечения.
Пока она размышляла, И Цяньчэн вошёл в палатку, его лицо оставалось бесстрастным.
— Спи.
— Хорошо. — Она подвинулась, освобождая место.
Он посмотрел на неё, задержав взгляд на мгновение, а затем начал медленно раздеваться.
Лянь Шэн, никогда прежде не сталкивавшаяся с подобной ситуацией, почувствовала смущение. Её обычная уверенность испарилась, и она застыла, избегая смотреть на него, тихо лежа в углу.