— Муж…
Он не открыл глаза, но почувствовал её беспокойство, что немного успокоило его. Его рука легла на её талию, и он ощутил, как её тело на мгновение напряглось. Ему захотелось рассмеяться — боится щекотки или просто так чувствительна?
— Ты потолстела, — открыв глаза, равнодушно констатировал он.
Беспокойство Лянь Шэн сменилось обидой. Она была красива и следила за собой, и ни одной женщине не понравится, если её назовут толстой. Её губы надулись, выражая явное раздражение.
И Цяньчэн был совершенно очарован её обиженным видом. Он не показал этого, но его рука скользнула по её талии, остановившись на мягкой груди. В его глазах вспыхнул озорной огонёк, и он повторил:
— Ты потолстела.
Его действия были игривы. Даже сквозь зимнюю одежду она явно чувствовала его намёк. Лицо Лянь Шэн мгновенно запылало, и, увидев озорной блеск в его глазах, она поняла, что он дразнит её. Не зная, стыдиться или сердиться, она попыталась оттолкнуть его руку.
И Цяньчэн приподнял бровь. Когда она толкнула его, он намеренно не поддался. С её слабыми силёнками она не смогла сдвинуть его, и он провёл её рукой по себе.
Его взгляд потемнел, хотя Лянь Шэн этого не видела. Она подумала, что он издевается, и сжала его пальцы. И Цяньчэн тихо рассмеялся, отнял руку и, приподняв её подбородок, поцеловал — скорее, чтобы утешить. Видя её обиженный вид, он подумал: Какая же она нежная.
И Цяньчэн поднялся и подхватил Лянь Шэн, всё ещё лежавшую на ложе. Та инстинктивно обвила руками его шею, не решаясь говорить.
— Я увожу тебя, — прошептал он.
— Но… мой брат… — Лянь Шэн прижалась к его груди.
— Не беспокойся, — ответил он.
Почему-то её охватило спокойствие. Она позволила ему вынести её наружу. По пути И Цяньчэн осознал, что на улице холодно. Он схватил плащ с ложа и укутал её.
Лянь Шэн почувствовала его заботу, и сердце её наполнилось теплом. Она улыбнулась, сжав губы.
Однако, опустив взгляд, он заметил её шпильку — нефритовую шпильку с фениксом. Хотя он не разбирался в женских украшениях, он понимал, что это изящная работа. Раньше он не видел, чтобы Лянь Шэн носила шпильки, но сейчас она была украшена этой скромной вещицей. Подозрение в его душе разрослось, как сорняк.
— Откуда это? — спросил он.
Лянь Шэн не сразу поняла, о чём речь.
— Шпилька.
Она вспомнила и честно ответила:
— Брат подарил.
Выражение лица И Цяньчэна слегка изменилось, но, видя её искренность, досада в его сердце поутихла. Он небрежно отбросил шпильку, даже не глядя, куда она упадёт, и понёс её прочь.
— Муж, шпилька… — Лянь Шэн взглянула на его холодные глаза и замолчала.
— Если упомянешь её снова, выброшу тебя на улицу, — пригрозил он.
Лянь Шэн крепче прижалась к нему, не смея оглянуться на шпильку.
Когда они вышли наружу, Лянь Шэн увидела, что все слуги в доме лежат на земле. Она испугалась и подняла глаза на И Цяньчэна.
— Они не мертвы, — пояснил он.
Лянь Шэн вздохнула с облегчением, вспоминая, как он дразнил её внутри. Она не решалась издать звук, её сердце было полно тревоги. Теперь она поняла, что он намеренно играл с ней. Она моргнула и ущипнула его за бок.
Мужчина тихо ахнул, его тело дёрнулось. Лянь Шэн подумала, что он сейчас выбросит её, и вцепилась в его шею, прижавшись лицом к его груди.
Увидев это, он фыркнул, но в глазах его была улыбка. Его шаги ускорились, когда он покидал дом, который раздражал его одним своим видом.
Эта встреча прошла без ссор и недопонимания — чего Лянь Шэн не ожидала. Когда она только вышла замуж за И Цяньчэна, он был мелочен и, казалось, видел в ней олицетворение всего Интуна, заставляя её нести на себе все грехи этого города. Но теперь, когда Фан Му был мёртв, он не обвинил её сразу. Вместо этого он, кажется, больше беспокоился о её безопасности.
При мысли о смерти Фан Му её охватили вина и печаль. Слёзы навернулись на глаза, и она вспомнила доброту И Цяньчэна. Она не смогла сдержаться и заплакала.
И Цяньчэн был ошеломлён. Он нахмурился и вытер её слёзы.
— Что случилось?
Лянь Шэн чувствовала горечь, глядя на усталое лицо И Цяньчэна. Внезапно она обняла его за талию.
— Муж, ты такой добрый…
Если бы она сказала это игриво, он был бы очарован. Но сейчас, со слезами в голосе и мягкой, виноватой интонацией, он почувствовал ещё большую жалость к ней.
Она не хотела, чтобы он видел её слёзы, но продолжила:
— Интун должен перед тобой извиниться, и я… я виновата в смерти мастера Фана.
Его тело на мгновение окаменело, в глазах мелькнули противоречивые эмоции. Наконец, он мягко похлопал её по спине.
— Ты не виновата.
Теперь он наконец понял: Лянь Шэн — это Лянь Шэн, а Интун — это Интун. Её печаль была искренней, и он чувствовал её вину.
Смерть Фан Му, возможно, стала ещё одним непреодолимым препятствием в его жизни. Юноша, когда-то сражавшийся рядом с ним, теперь стал частью чужой земли, его душа потеряна и неизвестна где. Он был полон гнева и желания отомстить, но, что бы ни случилось, он больше не направит свою ярость на неё.
Как он сказал Сун Юаню: с того момента, как Лянь Шэн вышла за него замуж, она стала человеком Шацзи, его женщиной.
***
Лянь Ци быстро заметил исчезновение сестры. Когда слуги пришли в себя, они дрожащими коленями предстали перед старшим сыном. Лянь Ци допрашивал их, но не получил никаких зацепок. Обычно спокойный, теперь он не мог сдержать гнева.
Если бы это были только люди Шацзи — ещё куда ни шло. Но если приехал И Цяньчэн, Лянь Шэн наверняка начала бы сомневаться, и вернуть её обратно стало бы почти невозможно. Она бы сопротивлялась и больше никогда не доверяла ему как брату.
Старший сын выглядел мрачным, его обычно отрешённое выражение лица теперь внушало страх.
Лянь Ци думал, что люди Шацзи не найдут Лянь Шэн так быстро. Он был занят и боялся, что перемещение её вызовет подозрения. Он не ожидал, что за такое короткое время её увезут.
Несмотря на гнев, он оставался хладнокровным. Он приказал Инь Чжоу:
— Закрой городские ворота, проведи тщательный обыск. Скажи, что в Индун проникли воры. Отцу объяснять не нужно.
Инь Чжоу принял приказ и удалился. Лянь Ци взглянул на дрожащих слуг и холодно произнёс:
— Вон.
Когда они разошлись, он вошёл во внутренние покои. Ложе было слегка помято, что говорило о том, что хозяйка недавно здесь отдыхала. Лянь Ци опустил взгляд и разгладил складки на постели. Она была холодной, без намёка на тепло, и его брови сдвинулись.
Лишь когда его взгляд упал на шпильку, его выражение изменилось. Он поднял её. Шпилька лежала у края ложа, не у изголовья. Он задумался и тут же понял — это не ошибка сестры.
Её бросили намеренно.
Тогда он подумал о худшем — люди Шацзи не стали бы выбрасывать вещи его сестры. Разве что… если это сделал И Цяньчэн!
Зрачки Лянь Ци сузились. Он не мог позволить И Цяньчэну увезти Лянь Шэн. Если она уйдёт, у него больше не будет шанса.
Глава 39
Лянь Ци чувствовал гнетущую безысходность. Он сжег письмо Лянь Шэн. И Цяньчэн был далеко в Фэнму, и Лянь Шэн даже не подозревала о браке Лянь Ситянь со вторым принцем. Он надеялся, что, если останется в этой резиденции и будет строить новые отношения с Лянь Шэн, она в итоге признает, что её брат больше не просто «брат».
Но он никак не ожидал, что И Цяньчэн появится в Интуне! Лянь Ци редко ошибался, но на этот раз он переоценил свою скорость и недооценил место, которое Лянь Шэн занимала в сердце И Цяньчэна. Он провёл пальцами по драгоценному камню на шпильке, чувствуя, будто в его груди бьётся дикий зверь, неумолимо и яростно, заставляя сердце сжиматься. Он был так близок, так близок к успеху.
Он сумел обмануть свою сестру, но теперь все его планы рушились.
Лянь Ци спрятал шпильку за пазуху и вышел. Раз уж И Цяньчэн приехал, он не позволит ему уйти живым. Пропасть между семьями И и Лянь никогда не исчезнет, и рано или поздно И Цяньчэн обратит своё оружие против Лянь. В этот раз он не привёл армию, но в следующий раз всё может быть иначе.