Люйэр в панике воскликнула:
— Госпожа! Госпожа, что с вами?!
— Уберите это! — Лянь Шэн указала на суп и снова скривилась от тошноты. Люйэр застыла на месте — она старательно готовила это блюдо для своей госпожи, суп был ароматным и аппетитным, но Лянь Шэн едва не вырвало от одного его запаха.
Люйэр быстро убрала блюдо. Как только запах рассеялся, Лянь Шэн почувствовала себя лучше. Луэр помогла ей прополоскать рот, а Няня Лю внимательно наблюдала за ней и вдруг радостно воскликнула:
— Госпожа... неужели вы... в положении?
Эти слова повисли в воздухе, заставив всех замереть.
Прошёл уже год с тех пор, как Лянь Шэн вышла замуж за И Цяньчэна, но она так и не забеременела. Поскольку сам генерал не проявлял нетерпения, никто не акцентировал внимание на этом.
Няня Лю припомнила, что в последние дни её госпожа действительно была более сонливой, чем обычно. Сначала она думала, что это из-за печали, вызванной отъездом генерала, но теперь казалось, что причина может быть иной — её госпожа, возможно, действительно ждёт ребёнка!
На лице Няни Лю расцвела улыбка, и она приказала служанке:
— Позовите врача.
Лянь Шэн сидела неподвижно, её лицо было бесстрастным, а рука лежала на плоском животе. Неужели это правда? Неужели внутри неё действительно растёт дитя — плод её и И Цяньчэна?
В её сердце смешались надежда и тревога. С одной стороны, она думала, что её недомогание могло быть просто реакцией организма на определённую пищу. С другой — она подсчитала дни своего цикла. Поглощённая мыслями о походе И Цяньчэна против Индуна, она только сейчас осознала, что месячные задержались.
Когда врач закончил осмотр и прослушал пульс, все замерли в напряжённом ожидании. Наконец, врач улыбнулся:
— Поздравляю, госпожа. Пульс подтверждает — вы беременны, срок почти два месяца.
Лянь Шэн положила руку на живот, и радость медленно разлилась по её телу. Её губы дрогнули в улыбке, а глаза засияли счастьем.
У неё будет ребёнок — жизнь, связанная с ней, узы, которые будут крепнуть с каждым днём.
Если генерал узнает, обрадуется ли он так же, как она?
***
Лян Чжэнь уже несколько дней не мог нормально спать. Как птица, пугающаяся малейшего шума, он погружался в кошмары, едва закрывал глаза.
Во сне перед ним стоял И Цяньчэн с мечом в руке, и его голос звучал ледяно:
— Это ты убил Фан Му.
Рядом с Лян Чжэнем никого не было. Он мог только повторять, отрицая обвинение:
— Не я! Это господин Лянь... это господин Лянь убил его!
И Цяньчэн сделал шаг вперёд, холодный свет меча отражался на его лице, делая его ещё более грозным.
— Тогда давай разберёмся с тем, как ты возжелал мою жену.
Едва эти слова сорвались с его губ, меч опустился, отсекая голову Лян Чжэня. Даже в смерти его глаза оставались широко раскрытыми.
Лян Чжэнь проснулся в холодном поту. Женщина рядом мягко успокоила его:
— Ваше Величество, я здесь. Вам снова приснился кошмар?
Он сжал её руку:
— Ци Юнь, я... мне приснилось, что И Цяньчэн убил меня, отрубил мне голову мечом. Она покатилась по земле и остановилась рядом с моим телом.
Выражение лица Ци Юнь оставалось спокойным, и она тихо прошептала:
— Ваше Величество, это был всего лишь сон. Ничего из этого не случилось. И Цяньчэн — всего лишь подданный, он не представляет для вас угрозы.
Её мягкий голос наконец успокоил его. Потирая виски, Лян Чжэнь сказал:
— Пошлите за Лянь Ситянь.
— Да, Ваше Величество. Я отправлюсь немедленно. — Ци Юнь поклонилась и вышла из покоев.
Лянь Ситянь... какая жалкая и трагичная женщина. Всего полгода назад Ци Юнь боялась, что однажды ей придётся выживать, угождая этой фаворитке. Но неожиданно новая наложница почти сразу же впала в немилость. Дворец Ста Очарований, некогда полный жизни, теперь стоял пустым, лишённый хозяйки.
Лян Чжэнь ценил доброту Ци Юнь и часто оказывал ей милости. В нынешнем гареме истинной фавориткой была именно она. Что касается Лянь Ситянь, то она превратилась в жалкую тень, которую мог унизить любой. Даже если император вдруг пожелал увидеть её сегодня, её безумное состояние не позволило бы ей вернуть расположение.
Ци Юнь слегка изогнула губы. Даже не прилагая усилий, она знала: в дворцовых стенах было множество тех, кто ненавидел Лянь Ситянь. В этом гареме бесчисленное количество женщин внезапно сходило с ума.
Лянь Ситянь лежала на полу, её волосы были растрёпаны, а глаза безумно блестели. Она безостановочно бормотала два слова. Прислушавшись, можно было разобрать: «Лянь Шэн».
Лян Чжэнь ненавидел её и не испытывал ни капли сочувствия к её состоянию. Но то, что она внезапно лишилась рассудка, лишало его возможности получить нужную информацию, что лишь усиливало его раздражение.
— Лянь Ситянь, ты ещё узнаёшь меня?
Её пустой взгляд упал на его лицо, и она глупо хихикнула, но не произнесла ни слова.
— Хм, бесполезная. — Лян Чжэнь не сдержал проклятия.
В последние дни приходили донесения с фронта: войска Лянь Ци неуклонно отступали под натиском И Цяньчэна. Лянь Ци надеялся, что Лян Чжэнь пришлёт подкрепление, но Лян Чжэнь больше опасался Сян Ханя на севере.
Его силы уже были на пределе. Если он поддержит Индун, Сян Хань может воспользоваться моментом и атаковать императорский город, оставив его без защиты. Лорд Лин Цзюяо из Хуаньшуй получил его письмо, но хранил молчание, явно не желая сотрудничать или ввязываться в это дело.
Вид Лянь Ситянь лишь подливал масла в огонь его гнева. Какая польза от этой безумной женщины, заменившей некогда прекрасную наложницу? Возможно, убийственный блеск в его глазах был слишком явным, потому что Лянь Ситянь содрогнулась. Она подняла лицо и хрипло, от непривычки к речи, прошептала:
— Ваше Величество...
— Ты не безумна?
Ногти Лянь Ситянь впились в ладони. Если бы не этот смертоносный взгляд, она бы не раскрылась. Теперь она наконец поняла, что имела в виду её мать, говоря о том, каково это — находиться рядом с Лян Чжэнем.
Раскаяние и ненависть переплелись в ней, но у неё не было выбора — чтобы выжить в этом пожирающем мире, ей пришлось притворяться безумной. Иначе она давно стала бы трупом.
— Ваше Величество, я знаю, как справиться с И Цяньчэном.
Лян Чжэнь удивился и присел рядом с ней.
— О? Говори.
— Вы должны пообещать отправить меня обратно в Интун.
Глаза Лян Чжэня стали холодными.
— С чего ты взяла, что можешь торговаться со мной?
— С чего? — Лянь Ситянь расхохоталась, и слёзы потекли по её лицу. — В моём состоянии я больше не боюсь смерти. Если вы отправите меня в Интун, это пойдёт на пользу нам обоим. Если нет — этот секрет сгниёт вместе со мной в земле, и скоро вы все последуете за мной.
Ей было уже всё равно. Раньше она не решалась раскрыть свою последнюю карту Лян Чжэню, сообщив ему лишь о неподобающих чувствах Лянь Ци к Лянь Шэн. Но теперь это был её последний козырь, и от этого шага зависело, сможет ли она вернуться в Интун.
Неожиданно Лян Чжэнь улыбнулся.
— Хорошо, я обещаю. Когда дело будет сделано, я отправлю тебя в Интун.
Лянь Ситянь покачала головой.
— Ваше Величество должны сначала организовать мою отправку в Интун по воде, где меня встретит младший брат. Во время передачи я расскажу вам всё.
Взгляд Лян Чжэня стал ещё холоднее, но Лянь Ситянь лениво добавила:
— Когда вы узнаете этот секрет, Лин Цзюяо будет вынужден помочь вам.
В ту же ночь корабль отплыл от императорского города в направлении Интуна.
Стоя на носу, Лянь Ситянь выглядела опрятной, её волосы и одежда были аккуратно уложены, а во взгляде читалось равнодушие, мелькала лишь тень насмешки.
Она наконец покинула это проклятое место. Некогда казавшееся сокровищницей, оно превратилось для неё в живую преисподнюю.
Она ненавидела Лянь Шэн, ненавидела Лян Чжэня и даже ненавидела собственного отца за то, что он ошибся в людях и отдал её во дворец. Она сделает так, чтобы никто из них не жил спокойно. Те, кто унижал её, заплатят — шаг за шагом.