Лянь Шэн давно не слышала новостей об И Хуань. Позже, во время беременности, чтобы не волновать её, Сун Юань перестал сообщать что-либо об И Хуань, и И Цяньчэн тоже не упоминал о ней.
И Хуань была первым человеком, кто проявил к ней доброту, когда она два года назад вышла замуж в Шацзи.
После того как маленькая Ханьсяо наелась и уснула, И Цяньчэн отвёл Лянь Шэн в соседнюю комнату и рассказал ей об И Хуань.
— Когда я ещё был в Интуне, я уже знал, что Хуань покинула гору Цифэн.
Лянь Шэн удивлённо посмотрела на него. Она ничего об этом не знала.
— В то время Фу Чэньюй пропал уже три месяца. Мои шпионы в Юаньхуае сообщили, что он упал в ледяную реку и, скорее всего, погиб. Я отправил людей искать его вдоль реки Сяннао, но ничего не нашёл. Я знал, что не смогу скрывать это долго. Так и вышло: позже господин Фу И узнал об этом и подал в отставку, чтобы самому отправиться на поиски сына на север.
— Господин Фу И сказал, что за всю жизнь не был хорошим отцом. Когда Фу Чэньюй был ещё ребёнком, он не был рядом с ним. Теперь, когда с сыном что-то случилось, поздно сожалеть. Что бы ни было, он не хочет, чтобы его сын навсегда остался в холодной реке. Он хочет найти его.
Теперь Лянь Шэн поняла. Неудивительно, что она так давно не видела господина Фу И — он отправился на поиски Фу Чэньюя.
Не в силах сдержаться, Лянь Шэн спросила:
— Муж, ты думаешь, господин Фу жив?
И Цяньчэн задумался, затем честно ответил:
— Когда он упал в реку, была зима. Он был тяжело ранен, и ледяная вода сделала выживание почти невозможным.
Лянь Шэн знала, что он прав, но сердце её сжалось от печали.
Однако И Цяньчэн продолжил:
— Сначала я был уверен, что он мёртв, но теперь думаю, что он, возможно, жив.
Лянь Шэн широко раскрыла глаза. Он объяснил:
— После отъезда господина Фу И Сун Юань сообщил мне, что поведение Хуань кажется ему странным. Она отказывалась видеться с кем-либо из резиденции городского головы, а стража на горе Цифэн подчинялась только ей, поэтому Сун Юаню так и не удалось с ней встретиться.
Лянь Шэн кивнула:
— Тогда я написала Хуань много писем, но она не ответила ни на одно.
— Потому что её уже не было на горе Цифэн. — И Цяньчэн вздохнул. — Она никогда не планировала возвращаться туда — просто не хотела, чтобы я волновался. Никто не знает, куда она отправилась, но я подозреваю, что она поехала в Юаньхуай. Должно быть, она узнала о несчастье с Фу Чэньюем и решила найти его. Я не осмелился открыто отправлять людей на её поиски — это была территория Сян Ханя, и я боялся, что это подвергнет её ещё большей опасности. Молчание делало её безопаснее.
Лянь Шэн не могла поверить, насколько смелой оказалась И Хуань, отправившись одна в Юаньхуай! Она думала, что Фу Чэньюй испытывал к И Хуань чувства, но та никогда не отвечала ему взаимностью. Даже если между ними была какая-то привязанность, это не была любовь... и всё же на этот раз она последовала за ним.
Лянь Шэн догадалась:
— Ты думаешь, Хуань уже нашла господина Фу?
Она ласково провела пальцем по золотой рыбке на поясе. Восхитилась, как нужно быть спокойной и сосредоточенной, чтобы создать такую изящную работу.
Увидев, что она угадала, И Цяньчэн слегка кивнул. Она улыбнулась:
— Это прекрасно. Если и Хуань, и господин Фу в безопасности, то мы вернёмся в Шацзи и будем ждать, когда они придут домой.
Раз И Хуань знала о рождении Ханьсяо и даже прислала подарок, значит, у неё всё хорошо. Хотя И Хуань была хрупкой женщиной, не искушённой в сборе информации, Фу Чэньюй был другим — лучшим шпионом в мире. Должно быть, он рассказал ей!
В конце сентября И Цяньчэн и Лянь Шэн решили вернуться в Шацзи.
После всех их странствий она наконец осознала с ясностью, что, сама того не замечая, уже давно считала Шацзи своим домом.
Глава 55.
Ранняя осень. Река мерцала лёгкой рябью под тонким слоем тумана, словно в волшебном сне.
Трое мужчин из рода Лин пришли проводить Лянь Шэн и И Цяньчэна. Лин Цзюяо чувствовал, как сердце его сжимается от тоски. Он украдкой бросал взгляды на Лянь Шэн, надеясь, что та назовёт его «отцом». Сколько ошибок он совершил в жизни, и лишь теперь осознал, что было для него самым дорогим.
Лин Фэн, старший брат, улыбнулся и произнёс с лёгкостью:
— Береги себя, сестра.
Его спокойствие и зрелость располагали к себе.
Лин Чу не скрывал своих чувств. Он с тоской смотрел на маленькую Ханьсяо, но та крепко спала, укутанная в тёплые одежды из-за холодного речного ветра. Виднелось лишь её розовое личико.
Лин Чу хотел поцеловать малышку, но, встретив ледяной взгляд И Цяньчэна, сглотнул и поспешил к Лянь Шэн.
То, что другие двое не решались сказать, Лин Чу выпалил без колебаний:
— Сестра, ты уезжаешь, и неизвестно, когда мы увидимся вновь. Ну назови меня хоть раз «Вторым Братом»! Как ты можешь оставлять своего доброго Второго Брата?
Лянь Шэн фыркнула:
— А кто виноват, что меня сюда похитили?
Лин Чу рассмеялся, смущённо почесав затылок:
— Моя ошибка.
Когда он вёл себя нагло, Лянь Шэн могла поддразнить его. Но когда он искренне признавал вину, она терялась. Наступило молчание. Пора было прощаться.
И Цяньчэн накинул ей на плечи плащ и тихо сказал:
— Иди. Иначе потом пожалеешь.
Лянь Шэн подняла на него глаза. Его взгляд был мягким, полным понимания и поддержки. От первых неловких слов между ними до нынешней гармонии — он знал каждую её мысль.
Она кивнула и подошла к городскому правителю Лину.
Он действительно постарел. Юношеская красота ушла, и даже самые сильные не могут избежать власти времени. Волосы Лин Цзюяо тронула седина, у глаз залегли морщины. Но в его осанке ещё угадывался блеск былых лет.
Теперь, глядя на приближающуюся Лянь Шэн, он чувствовал лёгкое беспокойство. Пока она жила в Хуань Шуй, он заботился о ней и о маленькой Ханьсяо. Иногда, встречая старых друзей, в его глазах вспыхивала гордость за дочь.
Лянь Шэн тихо вздохнула:
— Отец, береги себя. Теперь я не буду рядом. Пусть вы с братьями будете здоровы.
Лин Цзюяо замер. Слёзы навернулись на глаза. Впервые он почувствовал себя таким уязвимым — всего лишь от слова «отец». Он не заслуживал быть её отцом, но иметь такую дочь было честью.
— Хорошо, хорошо, — прошептал он дрожащим голосом.
Лянь Шэн поклонилась и уже собиралась подняться на корабль, когда Лин Цзюяо окликнул её. Он протянул ей свёрток, завёрнутый в парчу.
— А-Шэн, мне нечего тебе дать, кроме этого. Открой на корабле. Хуаньшуй всегда будет твоим домом.
Она приняла подарок и кивнула.
— Старший Брат, Второй Брат, будьте здоровы.
Нет пира, который длится вечно, но в каждой разлуке есть надежда на новую встречу. Лишь когда корабль скрылся из виду, Лин Цзюяо наконец отвернулся.
Пришло время отпустить. После стольких лет сожалений всё встало на свои места. Его любовь к Сюй Юйэ не закончилась трагедией, но обрела новую, прекрасную форму.
Лянь Шэн развернула парчу. Внутри был ещё один слой — загадочный и тщательно скрытый.
Она медленно раскрыла последний свёрток и увидела императорскую печать и текст. Её глаза расширились от изумления. И Цяньчэн нахмурился:
— Что это?
— Посмотри, дорогой.
Он взял документ, и его брови постепенно разгладились. Это была капитуляция, скреплённая печатью правителя Хуаньшуй, — клятва верности новому правителю, И Цяньчэну. Поступок Лин Цзюяо был смелым: помимо подарка дочери, это был намёк — И Цяньчэн должен взойти на трон.
Истинный правитель земли, как и предсказывали.
Лянь Шэн улыбнулась:
— Дорогой, что ты будешь делать?
Её тон был игривым. Он рассмеялся:
— Это зависит от желаний моей госпожи. Если ты хочешь стать императрицей, я провозглашу себя императором. Если желаешь остаться женой генерала — я навеки останусь генералом. А если хочешь простой жизни — я стану обычным тружеником, буду работать в поле и баловать жену дома.