Очень смешно, обхохочешься.
Самое смешное было в том, что маг и сам это прекрасно знал, только почему-то пропустил мимо внимания. А ведь этот... гордый птиц... был у него перед глазами полгода. Так почему же он не поправил Дамблдора, когда тот назвал Фоукса фамильяром? Ведь феникс фамильяром быть не может по определению, он может быть только Спутником - то есть тем, кто добровольно и без принуждения находится рядом с избранным магом, не заключая Узы.
Разница на первый взгляд небольшая, но очень принципиальная.
Узы можно наложить, не спрашивая согласия, если налагающий в этот самый момент сильнее, чем тот, кого связывают. А вот Спутник... только добровольно. Это можно сравнить с браком, официальным и гражданским. Иная любовница находится в гораздо более лучшем положении, чем окольцованная жена, невзирая на насквозь неофициальный статус.
- Гхм!
- Я, как любой отец, озабочен безопасностью своего сына. Он мал и не может ни защитить себя, ни адекватно оценить опасности, поджидающие его в этом мире. Феникс летел прямо на него, видимо рассчитывая сесть на спинку стула. Мне плевать, будь он даже самым добрым существом во всей вселенной, когда нечто не спрашивая моего согласия появляется в опасной близости от моего ребенка, я буду это нечто уничтожать и пресекать угрозу. Если этому... существу... - ситха на мгновение перекосило от ненависти, - так уж сильно хотелось облагодетельствовать нас, смертных, - в золотых глазах мелькнуло что-то непонятное, странная ирония, - то он мог дать знать об этом желании своему хозяину, а тот мог подойти и спросить разрешения. Так что, в данной ситуации виной всему стало не недопонимание, как сокрушался мистер Дамблдор, а банальное хамство и вопиющая невоспитанность.
Диппет задумчиво покивал, портреты зашушукались еще активнее. Виктор отметил, что прибавился еще один зритель - высокий мужчина, с длинными гладкими темными волосами, падающими на плечи, одетый очень старомодно, в одежды минимум тысячелетней давности, узколицый, белокожий, с необыкновенно живыми и умными черными глазами.
Он стоял в стороне от остальных жителей портретов, прячась в тени какого-то цветущего куста, изображенного в качестве фона, машинально теребя иногда пальцами серебряный медальон, свисавший на достаточно толстой цепочке. Сверкнули несколько мелких изумрудов, и Виктор понял, кто это. Слизерин, собственной персоной.
Ну надо же, как интересно!
- Что ж, - очнулся от размышлений Армандо, - теперь мне все стало гораздо более понятным. Со своей стороны приношу Вам свои извинения, ведь мистер Дамблдор является одним из моих подчиненных. Могу вас уверить, я проведу разъяснительную беседу. Надеюсь данный инциндент не создал у вас превратное мнение о Хогвартсе.
Виктор признательно наклонил голову.
- Ну что вы... Я о детище Основателей слышал только превосходное. Это радует, ведь мой сын пойдет учиться именно сюда.
- Вы хотите составить контракт?
- В этом нет нужды, он уже давно составлен, - пожал плечами ситх. - Как и положено потомку Основателей, Марволо станет учеником, скорее всего, Слизерина.
- Вы уверены? - улыбнулся Армандо. - Иногда на распределении бывают казусы.
Виктор тихо рассмеялся, отмечая краем глаза, что Слизерин с интересом подался вперед, прислушиваясь.
- Более, чем. С его характером... кроме того, где еще должен учиться потомок Мраксов?
Армандо вскинул голову, молниеносно прокручивая в голове информацию, связанную с Мраксами. Младший дом рода Слизерин, родовые таланты... упадок, вырождение... Однако! С чего бы это магику (а Диппет видел это ясно и четко) связываться с практически отверженными? Значит, что-то осталось в их крови, что привлекло представителя неведомой волшебной расы? А вот кто именно привлек его внимание, и так ясно. Меропа. Девушка в Хогвартс не ходила, в отличие от ее брата и отца, Армандо ее не видел, сказать ничего определенного о ней не мог.
Но, судя по всему, мозги у нее были, раз она сумела каким-то образом женить на себе магика.
- Мраксы... судя по всему, ваша супруга - Меропа Мракс?
Слизерин на картине подался вперед, крепко сжав в волнении медальон, остальные едва не вываливались из рам, с таким вниманием портреты вслушивались в каждое произнесенное слово.
- Да. Наш брак был, к моему глубочайшему сожалению, очень коротким. Всего-лишь год, но это время я буду вспоминать как необыкновенно счастливое...
Диппет бросил взгляд на черный браслет, выглядывающий из-под рукава, и слегка наклонил голову:
- Примите мои соболезнования.
- Благодарю.
- Что ж... раз Контракт заключен, буду рад видеть вашего сына в сих стенах. Думаю, малыш еще потрясет магический мир...
- Несомненно, - слегка улыбнулся Виктор. - Марволо - просто сгусток достоинств, достойный наследник знаменитых предков. Думаю, факультет Слизерин будет им гордиться.
- Замечательно.
Потратив еще пару минут на вежливые расшаркивания, мужчины встали, и раскланялись. Слизерин, не выдержав, подошел ближе, что-то обдумывая. Дождавшись ухода гостя, нарисованный маг метнулся куда-то в сторону, исчезнув с картины.
Виктор прошел уже половину пути, как его остановил тихий голос и мелькнувшее на еще секунду назад неподвижном пейзаже движение.
- Лорд Сит-ари?
Виктор бросил быстрый взгляд по сторонам, убеждаясь, что никого поблизости нет, после чего поставил щиты и обратил внимание на неожиданного собеседника.
- Лорд Слизерин, не так ли?
- Именно, - слегка усмехнулся нарисованный маг. - Не хочу показаться навязчивым...
- Сегодня в гостиной повесят картину. Пейзаж или натюрморт?
- Натюрморт.
- Хорошо. Бывший бург Остер, знаете такой?
Глаза Салазара на секунду приобрели круглую форму.
- О!
- Именно. Я открою вам проход.
Кивнув, Виктор снял щиты и невозмутимо пошел дальше, провожаемый задумчивым взглядом нарисованного мага. Выйдя за пределы защиты, ситх осмотрелся, постоял немного, любуясь зимним пейзажем, и скользнул свозь пространство на Косую аллею.
Надо выбрать натюрморт поаппетитнее.
***
Здоровенная картина (самая большая, что нашлась) диссонировала с обстановкой, но ситху было плевать. Слизерину - тем более. Появившийся ближе к вечеру маг неторопливо огляделся, потыкал пальцем какой-то экзотический фрукт и вежливо раскланялся с хозяином, пожирая взглядом играющего на полу, покрытом толстым ковром и пушистыми шкурами маленького темноволосого мальчика.