— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что позволил мне разгуливать? — ее голос немного напряженный, но в нем уже слышится интерес.
Мы начинаем прогрессировать.
Я облизываю ее кожу под пупком, наслаждаясь чувствительностью.
— Тебе нужно было ненавидеть меня. Я дал причину для ненависти.
— Ч-что? Но ты не любил меня. Не хотел работать со мной, — ее слова полны недоумения.
Я прикусываю внутреннюю часть бедра, и Джуди всхлипывает. Наказание за то, что верила в эту чепуху.
— Я потерял самообладание, когда увидел тебя снова. Не думал, что смогу работать с тобой.
— Но почему? — ее вопрос полон искреннего любопытства.
Я прижимаю лоб к животу.
— Потому что с той ночи не переставал думать о тебе.
Не нужно ничего добавлять. Джуди знает, о какой ночи идет речь. В коридоре «Ниволи». Ночь, когда влюбился в нее.
Ее голос звучит тихо и уязвимо.
— Я думала, что именно эта ночь и стала причиной твоей ненависти, — я снова кусаю ее, на этот раз за бедро.
— Ты и ненависть — это две вещи, которые не могут существовать вместе.
— Но… ты же сообщил Диане.
Эта фраза застает меня врасплох. Я ползу к ее лицу, заглядывая в глаза.
— О чем ты, черт возьми, говоришь?
Между ее бровями появляется морщинка.
— Ты сказал, что я накричала на твоего партнера. Она чуть не уволила меня на следующий день.
Какого черта?
— Я ни слова не сказал Диане. Зачем это? Ты встала на мою защиту, когда не мог бы этого сделать.
— Тогда кто… — ее выражение лица проясняется. — Карли была в туалете, когда я зашла. Она, должно быть, подслушала.
И я закипаю от злости.
Я собираюсь… черт… взорваться. Нет, нет. Сфокусируйся.
— Я потерял голову из-за тебя в ту ночь, — говорю я вместо этого. — Три года назад, Джуди.
Ее следующий вздох звучит как «ох». Приятно, что мы все прояснили.
— Так что же потребуется? — я зацепляю пальцы за резинку трусиков; это свидетельство того, насколько невероятно выглядит ее тело — и только сейчас я начинаю по-настоящему ценить этот шелковистый черный шедевр.
Я оставляю на них крепкий поцелуй, и это вызывает еще одно содрогание и восхитительный стон.
— Я впустил тебя в свою жизнь. Показал, что мне не все равно, с чертовым садом на крыше. Все, что тебе было нужно, отдавал, потому что именно такой я, Джуди. Я все делаю для тех, кого люблю. Я держу рядом тех, кто дорог.
Я резко стягиваю ее трусики, и, честно говоря, то, как произношу следующие слова вместо того, чтобы просто погрузиться в нее, — это настоящее чудо.
— Что тебе нужно, чтобы понять? Я здесь. Я был здесь. Я люблю тебя. Я никуда не ухожу.
— Я в полном беспорядке, Тео. И мне так жаль…
Я вхожу внутрь нее одним пальцем. Джуди уже такая чертовски влажная.
— Тео.
Боже, мне так нравится, когда она стонет.
— Что тебе нужно? — я убираю палец, проводя языком по ее коже. Всего одно прикосновение — и ее кулаки ударяются о матрас, полные фрустрации. — Это то, что тебе нужно?
— Нет.
— Нет? Хорошо, — я поднимаюсь до ее уровня, приподнимая ноги.
Но, взглянув в лицо, хват ослабевает. Эта совершенная, нежная улыбка… в ней переплетаются любовь, страх и безумное желание. Я почти захлебываюсь, застыв на месте, чувствуя, как комок в горле становится невыносимым. Смотрю на девушку, которую люблю так сильно, и ощущаю, что она не может позволить это. Не может позволить любить ее. Не может позволить нам быть счастливыми. У нее возведена стена, и я не могу, не могу, черт возьми, ее разрушить.
— Тео, — мягко подгоняет она, ноги обвивают мою талию.
Я тяжело сглатываю, и, прижав губы к ее шее, шепчу:
— Ты должна сказать, Джуди. Откройся мне. Я живу ради этих слов. Они — единственная нить, связывающая нас с реальностью.
И вот она, моя Джуди — настоящая, смелая, уязвимая, та, которой никогда не будет достаточно. Ее глаза расширяются, и я, наконец, дохожу до нее. Это, вероятно, мимолетное счастье, но в этот момент я не могу сдержать сдавленного всхлипа, вырывающийся из груди. Она тянется ко мне, проводит пальцами по шевелюре.
— Я хочу тебя, Тео. Я нуждаюсь в тебе.
— Все. Все, что ты пожелаешь, — отвечаю я и вхожу в нее.
Если целовать Джуди — это мечта, то быть с ней в постели — нечто иное, потустороннее. Каждая клеточка обостряется до предела. Я ощущаю ее тепло, вдыхаю сладкий аромат волос, вижу только ее, слышу каждый звук, который вырывается из уст. Мы уносимся куда-то за пределы физического, в мир, где царит тепло и свет, где только ее улыбка имеет значение, и где все будет хорошо, пока я делаю Джуди счастливой.