Гудки раздаются, наполняя квартиру глухим эхом, и лишь тихое дыхание Петунии нарушает напряженное молчание. И затем…
— Алло?
При первом слове, при первой ноте — голосе матери, в голове всплывает образ Тео. Рядом Дженна смотрит на телефон с выражением недоумения, явно не ожидая, что кто-то ответит. А я… не знаю, что чувствую.
Я знала, чего ждала от этого момента — горечи, возможно, даже гнева. Я ожидала мощного потока слез.
— Алло? — снова спрашивает мама, на этот раз чуть настороженно.
Дженна бросает на меня панический взгляд, но я только качаю головой. Возможно, тоже не ожидала, что она ответит, потому что в этот момент не могу произнести ни слова.
— Хочешь повесить трубку? — едва слышно шепчет Дженна.
Я собираюсь кивнуть, когда мать произносит:
— Джуди?
Словно по команде, мои глаза закрываются. В горле становится тесно, словно что-то сжимает его в тиски, не позволяя выдохнуть и вдохнуть.
— Джуди, если это ты… — ее голос дрожит. — Мне так жаль. Джуди, мне так жаль. Я была такой эгоистичной, я была… — ее голос обрывается
Пальцы Дженны переплетаются с моими, и я невольно любуюсь этой крепкой дружбой. Но ее руки слишком маленькие, слишком мягкие, и не имеют всей той силы, которая сейчас необходима.
— Мне так, так жаль, Джуди. Я хочу увидеть тебя. Хочу поговорить с тобой. Твой номер был недоступен, и… я пойму, если не захочешь со мной говорить… я все испортила, ужасно испортила.
На руках Дженны появляется легкая прохлада, и я понимаю, что она чувствует это напряжение так же остро, как и я. В воздухе повисает едва уловимая дрожь, а затем доносится тихий всхлип с другого конца провода.
— Мама.
Это слово вырывается само собой, с такой силой, которой я никогда бы не ожидала. Я предполагала, что рухну на пол, но в итоге чувствую себя… цельной.
— Джуди?
— Ты знаешь, где я живу. Почему не пришла?
— Я боялась, что ты меня прогонишь. То, что я сделала, было неправильно. Я не могла вынести мысли о том, что ты увидишь меня и скажешь уйти. Я… позволишь искупить свою вину? — после долгой паузы отвечает она.
Могу ли я простить? Не уверена, может ли это откровение хоть как-то изменить наше положение.
— Не знаю, — говорю ей честно. — Я не думаю, что это достаточно веская причина. Ты позволила поверить, что я тебе не нужна, что не заботишься обо мне, что просто ушла и не чувствовала ничего. Все из-за страха, что я, возможно, скажу уйти?
— Джуди, что я могу сделать? Как могу это исправить?
— Не знаю, можешь ли. Возможно, однажды мы сможем сесть и поговорить. Но сейчас… мне жаль, но я должна идти.
Я отключаюсь до того, как она успевает ответить. Потому что этого недостаточно. Мама позволила страху встать у нас на пути. И я ведь делаю то же самое с ним, не так ли?
Дженна осторожно смотрит на меня.
— Ты в порядке?
Я делаю паузу, чтобы проверить каждую частичку тела. Убедиться, что все на месте, что легкие продолжают функционировать, а сердце все еще бьется. Я в порядке. Да, я в порядке.
Но в то же время — нет.
Я чувствую, как в душе пробуждается новое осознание. Так нельзя жить, прячась под тенью мучительной раны, нанесенной много лет назад. Страх, возможно, никогда не уйдет. Возможно, я всегда буду заботиться о ранах. Но Тео делает борьбу легче. Я должна верить, что он продолжит это делать, и даже если остановится, я все равно смогу принять это. Я выживу, так же как выжила, когда родители ушли.
Дженна сжимает мое колено.
— Ты бы хотела, чтобы здесь сидел Тео, да?
Я обхватываю ее руки.
— Дженна, я не могу сказать, как сильно я тебя люблю. Но на данный момент мне так хочется, чтобы это был он.
Лицо Дженны озаряется улыбкой.
— Давай, иди за ним, ДжуДжу.
Глава 30
Тео
— Феоо!
Голос Габби звучит так громко, что заглушает шум, царящий в зале ресторана, даже оглушающие звуки из лаунжа. Должно быть, волнующе — видеть «Закатную Гавань» в таком состоянии, переполненном в первую ночь работы. Но для меня в этом нет ничего особенного. Перед глазами лишь тусклые, бесцветные силуэты. Я едва ощущаю привычное облегчение, обычно охватывающее в такие моменты.
Последние полтора дня превратились в бессмысленный калейдоскоп неважных встреч и бесконечной беготни, которая кажется единственным занятием, на которое я способен. Кроме как бездумно уставиться в потолок и страдать от навязчивых мыслей о Джуди. Я вскакиваю от каждого звонка телефона, надеясь, черт возьми, что это она. Что готова поговорить.