Я заглядываю в полумрак кухни, ища Тео. Здесь темно, лишь несколько светильников тускло освещают края комнаты. Глазам требуется время, чтобы привыкнуть к полумраку, и когда они, наконец, адаптируются, я замечаю Тео всего в нескольких шагах от себя, у кухонного острова, ближе к дверям.
И в этот момент чувство вины разрастается, твердеет и обрушивается на меня со всей силой, как товарный поезд.
Потому что я мгновенно понимаю, что все просто ужасно.
Глава 14
Тео
Медленно вдохни носом. Задержи дыхание на счет четыре, расслабь плечи. Выдохни через рот на восемь, стараясь не сжимать челюсти. Как жаль, что эти дурацкие дыхательные упражнения, которые якобы должны успокаивать во время приступов тревоги, никогда не работают. О медитации, которая только заставляет концентрироваться на собственных проблемах, сидя со скрещенными ногами на полу и размышляя о том, как мне плохо, лучше вообще не вспоминать. Сейчас я просто сжимаюсь в комок над кухонным столом.
Я со стоном вжимаюсь в холодную нержавеющую сталь столешницы. Упираюсь лбом в предплечье. Приказываю ноге прекратить нервно подергиваться. Не помогает. Сердце бьется так сильно, что я слышу пульсацию крови в венах.
Ничего бы этого не случилось, если бы я смог сдержаться той ночью. Если бы не попался. Если бы заметил эту ошибку раньше…
Скрипит дверь, и плечи сжимаются еще сильнее. Я прячу лицо в ладонях, оставаясь скрюченным над столом. Я сдерживаюсь изо всех сил, но если Ларри пришел поговорить после всего произошедшего, не гарантирую, что смогу сдержаться.
— Тео?
Это Джуди. Напряжение в плечах достигает предела. Голос едва слышен, и требуется все мужество, чтобы поднять голову и встретиться с ней взглядом.
Она стоит у края столешницы, которая сейчас служит опорой, нервно перебирая пальцами волосы и заправляя их за уши. Я задерживаю взгляд на ее лице лишь на мгновение, чтобы увидеть, как брови изгибаются в тревоге, прежде чем снова уткнуться лбом в руку.
Черт возьми. Не нужно видеть меня таким. Не нужно сталкиваться с жалостью на фоне вины, разрывающей на части с того момента, как вернулся в номер отеля и увидел ее в панике. Не нужно напоминания о том, что должен извиниться за то, что перешел черту. Я должен был быть умнее.
Все проблемы подождут до завтра.
— Не могу. Не сейчас, — с трудом вылавливаю я, и, черт побери, звучит как жалобный скулеж раненой собаки.
Я снова пытаюсь сделать дыхательное упражнение. Вдох, выдох, вдох, выдох…
Но не помогает.
— Что я могу сделать? — ее голос так мягок, как я никогда раньше не слышал, и требуется мгновение, чтобы осознать: это действительно она.
Джуди предлагает помощь, несмотря на то, что я потерял контроль над собой той ночью.
Я качаю головой. Ничего.
— Хочешь, чтобы я ушла?
В животе болезненно скручивается. Я должен сказать «да». Уйти, чтобы собрать себя в кучу и найти ее завтра, умоляя о прощении. Но не могу. В ее присутствии есть какое-то странное утешение, словно мы дышим одним воздухом, который с трудом пробивается в легкие.
Я снова качаю головой.
— Не знаю, сколько ты слышал, — медленно произносит она. — Но они собираются исправить пол в те сроки, которые мы планировали. И бюджет не пострадает.
Я киваю, уткнувшись лбом в предплечье, борясь с желанием попросить ее продолжать говорить. Чтобы снова окутала своим теплым, заботливым голосом.
— Я слышал. Все в порядке. Заключительный этап проекта всегда давит. Это пройдет.
Мгновения тишины тянутся бесконечно, и, наконец, она делает глубокий вдох.
— Хорошо. Я сделаю кое-что немного… необычное. Ты можешь попросить остановиться, но…
Рукой она касается спины, и я вздрагиваю, словно от удара током. Едва не подпрыгиваю, когда Джуди проводит ладонью вверх и вниз по позвоночнику. Я уже чувствовал ее прикосновения, да. Воспоминание о том, как ногти впивались в кожу, когда касался ее, навсегда врезалось в память. Но сейчас это совершенно иначе. Успокаивающе. Заботливо, как никогда не позволялось. Так, что подгибаются колени.
— Тео, ты дрожишь.
— Со мной все в порядке, — отвечаю я, хотя это совсем не так.
Все мое существо стремится к ней, желая обхватить за талию, вдохнуть ее аромат, позволить унести часть моего груза. Но я сдерживаюсь, лишь немного приподняв плечи. Она воспринимает это как знак и проводит рукой по верхней части лопаток.