— Что это?
Тео, все еще держа руки в карманах, энергично толкает локтем спинку стула.
— Стул.
— В чем подвох? Он развалится, как только я сяду?
Тео беззаботно усаживается на стул, покачиваясь на нем.
— Считай это благодарностью за вчерашний день.
— Ты не должен этого делать.
— Он просто валялся в коробках, пока мы заканчивали отделку заднего офиса. Я собирался прийти и все подготовить заранее, но встречи затянулись, — он вскакивает со стула и пожимает плечами.
— Ладно, соглашусь, — отвечаю я, не в силах устоять перед соблазном сбежать, хоть на минуту от этого жесткого бетона. Я обхожу стол и ставлю вещи в сторону, погружаясь в уютный барный стул, издав полугромкий вздох удовлетворения, больше напоминающий смех. — Боже, спасибо тебе. Кто бы мог подумать, что массаж спины даст такой замечательный результат?
Тео перебирает компьютерные провода.
— Он был, черт возьми, невероятен, — Тер раскрывает ноутбук и нажимает на трекпад. — Залогинься-ка.
Я ввожу пароль, пока он подключает монитор и наклоняется над маленьким устройством, а массивное тело затмевает все вокруг. Я наблюдаю, как Тео усердно возится с настройками «Блютуз», пытаясь подключить мышь и клавиатуру, и от этого неожиданного акта заботы в животе начинает что-то тепло и щекотно ворочаться.
Прошло много времени с тех пор, как кто-то уделял мне подобное внимание. Возможно, последним внимательным жестом со стороны мужчины было предложение бывшего парня подвезти меня после расставания. Я не приняла его приглашение.
Внезапно я осознаю, что глубоко вдыхаю мускусный аромат летнего дождя, исходящий от футболки Тео. Я заставляю себя отвлечься и вытаскиваю из сумки запечатанный пакет с «Чириуз», собранный на обед.
— Вот, — говорит он, сдвигая ноутбук в сторону. — Теперь должно работать.
— Спасибо. Хочешь немного? — я подношу пакетик к нему, тряся.
Тео морщится, как если бы я размахивала мешком с пиявками, жаждущими его крови.
— Что это?
— Что… хлопья? — я прикладываю руку к груди в притворном удивлении. — Разве мой обед оскорбил великого Тео Джордана?
— Ты ешь сухие «Чириуз» на обед? Каждый день?
— И на ужин. Хотя иногда, когда настроение хорошее, добавляю молоко, — улыбаюсь я, бросая несколько колечек в рот. — И это медовые «Чириуз». Совершенно иной уровень.
Он медленно поднимает брови.
— Вставай.
— Что?
Тео выхватывает пакет у меня из рук и бросает на стол.
— Это убивает мою репутацию. Пошли, — он направляется к задней части кухни, и я спрыгиваю со стула.
— Тебе важна репутация?
Он фыркает, как будто это что-то нелепое.
— Нет. Но замолчи и заходи, — он распахивает дверь в стальную холодильную камеру, и я следую внутрь. — Мы тестируем рецепты, когда строительная команда уходит, так что здесь запасов предостаточно. Чем ты любишь перекусывать?
Холодильник уставлен стальными полками, безупречно организованными с прозрачными контейнерами, заполненными фруктами и овощами всех цветов радуги, а также упаковками с продуктами. Здесь так приятно стоять, что это помогло бы успокоиться, если бы не пронизывающий холод, проникающий в каждую клеточку тела.
Я ставлю руку на верхнюю полку и выпячиваю бедро.
— Ты снова выманиваешь у меня массаж спины, не так ли?
Тео подходит ближе, зеркально отражая мою позу.
— Стремлюсь спасти тебя от надвигающегося диабета.
— Ага, конечно, — фыркаю я, дуя на кулаки и внимательно изучая пальцы. — Извини, Джордан, но эти ручки на пенсии. Это было разовое мероприятие.
Он наклоняется, а голос становится серьезнее.
— Сосредоточься, умница. Какое у нас меню? Куриные палочки? Закуски с пиццей? Или, может, сэндвич с арахисовым маслом и джемом, но без корок?
— Ха-ха, — улыбаюсь я, пытаясь толкнуть его в плечо.
Или, по крайней мере, пытаюсь толкнуть, но легкий тычок практически не производит никакого впечатления.
Тео поджимает губы, едва сдерживая улыбку.
— Ха-ха. Выбирай, Холланд.
— Знаешь, ты не обязан это делать. Но если так настаиваешь на том, чтобы делиться едой, может, я приготовлю что-нибудь для нас обоих?
— Ага, нет. Я не хочу, чтобы ты сожгла это место. Ты ешь хлопья на обед и ужин, и, вероятно, на завтрак тоже. Прости, что предполагаю, но кажется, ты не смогла бы пожарить даже яйца, если бы и попробовала.
Какой зануда.
Я поворачиваюсь и, наконец, замечаю стопку яиц на полке.
— А что ты любишь в омлетах?