Я моргнула. Даже в четырнадцать я прекрасно понимала, что это значит. Когда ты риния, способная влюбить в себя кого угодно, любовники надоедают быстро. Поэтому к высшим риниям, обладающим настоящей властью, всегда выстраивается очередь из молодых и привлекательных юношей.
Так мы устроены. Далеко не все женщины рождаются риниями и растут привилегированными принцессами. Но те, кому повезло, рано или поздно вырастают и проходят инициацию - первую близость с мужчиной. После этой ночи я обрету настоящую силу истинной невесты. Достаточно будет одного поцелуя, и любой мужчина станет моим навсегда. Его будущее будет зависеть от моих чувств или моего каприза: возможно, мы останемся вместе на долгие годы, а может, я разлюблю его через месяц.
Никто также не мешал ринии завести гарем, если, конечно, на какого-нибудь особенно привлекательного молодого человека не покушалась конкурентка. Более сильная риния могла увести фаворита у более слабой, но случалось это нечасто.
У меня этой силы ещё не было. А вот у той высшей ринии, которая захотела заполучить Фрэнсиса в свою постель, - была.
- То есть ты... ты уже её любишь? - хрипло спросила я. - Всё уже произошло?
Фрэнсис покачал головой:
- Нет. Мы ещё не виделись наедине, но это скоро произойдёт. Поэтому я тоже уезжаю.
Я сглотнула. Фрэнсис, мой Фрэнсис. отдавал себя другой ринии? Зная, что влюбится в неё, что забудет меня? Что за. как вообще можно так поступать?
Последняя надежда лучом света блеснула на горизонте. Может быть, его ещё можно спасти?
- Тебя заставляют? - быстро спросила я.
- Нет. Но я всегда об этом мечтал. - Фрэнсис усмехнулся. - В мире, где власть принадлежит женщинам, единственная дорога наверх для мужчины - или через постель, или через государственный переворот. Я предпочитаю дорогу покороче.
Кривая усмешка на его лице была похожа на гримасу. Таким я его ещё не видела.
- Кстати, - небрежно добавил Фрэнсис, - этот спорткар - её подарок.
.Её подарок.
.Пригласила его к себе.
.. .Всегда об этом мечтал...
Я медленно начала осознавать то, что должна была понять сразу. Это не было спонтанным решением. Фрэнсис планировал это давным-давно.
- То есть эти три недели, - дрогнувшим голосом сказала я, - ты меня использовал? Просто развлекался, всё это время зная, что хочешь попасть к одной из высших риний?
Ещё одна кривая усмешка.
- Можно сказать и так.
Я закрыла лицо ладонями. Дорога покороче.
Бабушка была права.
- И ты ничего ко мне не испытывал, - прошептала я, отнимая ладони от лица. - Так и есть. Ты действительно авантюрист, которому просто нужны деньги и связи.
Ни один мускул на его лице не дрогнул.
Всё. Я стану ледяной и высокомерной юной принцессой. И никогда. Ни за что. Не влюблюсь.
.Но сейчас мне было не до таких мыслей. Слишком больно.
Я всё ещё не могла поверить. Нам было так здорово вместе, мы словно знали друг друга всю жизнь. и подделать это первое незамутнённое потрясающее счастье было невозможно. Я бы догадалась. Пусть мне всего четырнадцать, но я бы распознала фальшь.
Я нахмурилась.
- Что-то не складывается, - произнесла я вслух, на миг даже забыв, как мне больно. - Нам ведь действительно было интересно вместе! Я не понимаю.
Я осеклась, взглянув на его лицо. Сейчас Фрэнсис выглядел, словно я его ударила.
Плевать. Он заслужил.
- Это просто глупо, - припечатала я. - Если ты мной действительно манипулировал, тебе достаточно сказать, как тебе жаль, что я уезжаю, что ты надеешься, что мы встретимся снова. и всё. Это же азбука: никогда не сжигать мосты и всегда оставлять себе путь отступления. А ты. ты словно нарочно пытаешься сделать мне как можно больнее, чтобы я никогда больше о тебе не думала.
Я не сразу поняла, что говорю как бабушка. И замолчала, поймав долгий, внимательный взгляд Фрэнсиса.
- Я в тебе не ошибся, - тихо-тихо сказал он. - Как жаль.
- Что жаль? - прошептала я.
- Что ты - не она, - просто сказал Фрэнсис. - Что у тебя нет ничего, что нужно мне. Из какой бы семьи ты ни была, власть сосредоточена не в твоих руках, да ты бы её и не получила раньше, чем через двадцать лет.
- А тебе настолько нужна власть?
- Конечно. Мне нужен статус. Мне нужны возможности. Выбраться из грязи я могу и сам, но до высшей ступеньки самому мне не добраться.
Его лицо застыло. Фрэнсис прекрасно знал и представлял, чем придётся заплатить за эту ступеньку, но отступать не собирался.
Он поднялся, и его лицо стало жёстким.
- Я иду к своей цели. И ты для меня бесполезна.