Лида поспешно сглатывала терпкую, вязкую жидкость.
Спину девушки покрыла испарина, после которой пришел холод.
Она сглотнула всё, и лишь тогда Скиф отпустил её, ослабил хватку и рухнул на кровать.
Лида уперлась в матрас рукой, не шевелясь.
Дыши, Лида…
Это только начало.
В комнате воцарилась тишина. Лишь их дыхание нарушало идиллию.
Лида выпрямилась и села боком.
– Я оденусь? Прохладно, и у меня волосы влажные. Не хочу заболеть.
Лида сознательно давила на здоровье. Заниматься сексом с дамочкой, хлюпающей носом, удовольствие малоприятное.
Мирон прикрыл глаза и закинул руки за голову.
Он, в отличие от неё, никакого дискомфорта от обнаженности не испытывал.
– Валяй.
Лида поспешно встала. Ноги ещё не окрепли после пережитого эмоционального шторма. Она быстро прошла к дорожной сумке, поджимая пальцы ног от холодного пола, где закончился ковролин. Сюда ступать точно не стоит.
Подкатив сумку к кровати, Лида дрогнувшей рукой расстегнула молнию, откинула плотный тканевый верх и выудила необходимое – платье-рубашку и фен.
Вот оно – простое женское счастье. Иметь возможность привести себя в порядок и укрыться от чужих глаз.
Лида выпрямилась, на время отложив фен на край кровати.
И уже собиралась надеть платье через голову – дома она не додумалась расстегнуть пуговицы, – когда краем глаза уловила движение. Мирон резко, абсолютно не напрягаясь, сел.
Чтобы снова впиться в неё взглядом.
Глава 7
Что с ней, сука, не так?
Мирон наблюдал за Лидой.
Скупая на эмоции? Неразговорчивая? Для него это наоборот хорошо. О чем ему разговаривать со шлюхой?
Не любил он лишние разговоры. Под водочку с Долей, Игнатом, Степаном – пожалуйста. Когда разговор льется неспешно, и все понимают друг друга с полуслова. Когда достаточно порой одного взгляда.
А как они отрывались в Вегасе! Их кутежи там – отдельная тема. Последнюю Скиф пропустил. Даже он в этом грешном городе пороков, роскоши, вседозволенности и азарта иной раз пускался, выпуская наружу всех своих демонов одновременно. Почему бы и нет?..
Но всё же ему больше по душе был первый вариант.
С женщинами тоже знал, о чем поговорить. Просто не любил.
В отношении Лиды он шестым чутьем понял: что-то не то.
Или, наоборот, всё до предельности просто.
Не понравился он ей.
Не то чтобы Мирона волновало, воспылала она к нему теплыми чувствами или нет. Главное, чтобы девочка вовремя открывала рот и раздвигала ноги.
И всё же…
Убежала волосы сушить, точно за ней черт гонится.
Мирон надел штаны и налил себе ещё рюмку. Напиться, что ли?
Лида вышла, когда он начал терять терпение и готов был пойти сам выдернуть девчонку назад. Что можно делать в ванной десять минут? Он засекал. Мирон интуитивно чувствовал время, что не раз спасало ему жизнь на войне.
Вышла и снова не знает, куда себя деть.
Не кокетничает и не говорит о том, как ей с ним было круто.
Да и не было ей с ним круто.
Не кончила она.
Даже не пыталась имитировать. Честная, получается? Интересно, она в курсе, что мужчинам, которые покупают таких лялечек, до одного места их честность! Им надо чувствовать себя мачо! Ну или «чамо», в зависимости от ситуации.
Сыграть наслаждение она должна была.
Но не стала.
Мирону не нравилось, что он видел.
Не собирался вникать ни во что, связанное с Лидой.
Завтра он выходит на свободу, отдыхает неделю-две у себя в берлоге, а дальше в бой.
– Садись, поешь.
Она прошла к столу, отодвинула стул. Села.
Мирон продолжил сидеть на кровати, подавшись вперед и положив локти на колени. Пальцы соединил в «замок».
– А ты… не будешь?
– Нет. Я сыт. Выпьешь? Могу предложить коньяк.
Лида медленно кивнула.
– Я замерзла. Мне надо согреться изнутри.
Мирон встал. Раз подрядился, надо ухаживать за дамой.
Что ему определенно нравилось, если откинуть её сногсшибательную внешность, это как она подает себя. Вроде бы особо ничего не делает, а его вставляет.
Сейчас Мирон это начинал осознавать.
И ему такие ощущения не нравились.
Чертовски.
С одной стороны, Доля угодил ему на все сто процентов. Красивая, аппетитная, податливая. Немного заторможенная, но для Мирона не проблема. Растормошит. Поставит так, как ему надо. И засунет туда, куда ему надо. Он не относил себя к сентименталистам.
С другой… Он по девочкам жесть как соскучился. По женскому телу. Запаху. По улыбкам. У него на данный момент искажено восприятие. А ещё его штормит от приближающегося запаха свободы. Ему, который провел два года взаперти, не терпится оказаться по ту сторону колючей проволоки.