— Как вас зовут? — поинтересовался её отец.
— Ася… — начала было я, но меня перебили.
— Есения, — одновременно вместе со мной отозвался Стас.
Возникла неловкая пауза.
— Можно и Ася, — добавила я, запинаясь.
— Вы знакомы? — спросила Рина, не скрывая собственного удивления.
Опять пауза. Мы со Стасом внимательно посмотрели друг на друга. Моё сердце громко билось, как мне казалось, где-то в горле.
— Да, — решила ответить я сама, опередив чужие пояснения. — Стас является мужем моей сестры. Правда, мы с ней не общались больше трёх лет.
И выдавила улыбку, хотя ощущала лишь желание подняться и уйти, чтобы не видеть его. Прошло несколько лет, но я пока не была готова к встрече со своим прошлым. Именно поэтому мне не хотелось навещать родителей. С ними я тоже не общалась уже долгое время. Сначала они звонили и искали меня, но потом я изменила номер, и звонки прекратились.
За столом воцарилась мёртвая тишина. Я ощущала на себе тяжёлый взгляд Стаса.
— Так вы родственники с его покойной женой? — удивлённо уточнил отец Рины.
— Да, — согласилась я на автомате.
До меня не сразу дошёл смысл сказанных им слов.
«Что значит, покойной? Алина умерла? Как? Почему я этого не знаю? Когда? Почему?» — медленно осознавая услышанное, заволновалась я.
Видимо, Стас прочитал эти вопросы на моём лице, а потому коротко пояснил:
— Алина умерла. Год назад.
Мои руки затряслись. В горле образовался ком. Вцепившись пальцами в край стола, я не сводила с него глаза, полные слёз и боли.
— Извините, мы немного отойдём. Ася не знала о смерти моей жены.
— Да-да, конечно.
Я позволила его рукам отодвинуть мой стул и не сопротивлялась, когда Стас уверенно помог мне подняться. Пока шла за ним на улицу, я всё время думала лишь об Алине.
«Как такое случилось? Почему она умерла? Ей ведь было только двадцать два. В этом году через два месяца могло бы исполниться двадцать три. Так почему?» — гадала про себя.
— Как… Как она умерла?
— Попали в аварию. Скончались на месте. — Голос Стаса утратил всякие эмоции.
— Попали? Скончались? Она… была не одна?
Он кивнул и затянулся. Я раньше не замечала в нём страсти к курению.
— Она была с вашими детьми?
Прошло три года, и было правильным предположить, что они успели завести детей. Я помнила, что Стас любил их. Он всегда с неким ожиданием и нежностью смотрел на чужих. Это ведь нормально, чтобы взрослый мужчина, вроде него, мечтал о семье и своём ребёнке.
— Нет, она была... с любовником.
Стас отпустил меня, вероятно увидев, что я твёрдо стояла на ногах.
«Умерла со своим любовником. С любовником!» — не верилось мне.
— Й-а… Очень жаль. — Отвернувшись, я глупо таращилась на облака.
В душе творился настоящий хаос. Упёршись затылком в стену позади себя, я позволила холодному осеннему ветерку ласкать свои волосы. Услышанное не умещалось в голову. Алина… Она всегда была безбашенной и яркой, любила жизнь и быть в центре внимания. И ещё моя сестра росла эгоисткой. Она знала, что мамина любовь к ней сильнее, поэтому многие её шалости оставались безнаказанными. Алина легко привыкла к такому.
Но то, что сказал Стас. Она никогда бы так не поступила! Или нет? Почему он был настолько в этом уверен? Может, моя сестра ехала с простым знакомым?
Неожиданно голова у меня разболелась и закружилась. Не стоило брать на себя чужие проблемы, когда у меня в жизни и так было много бед. Но как я могла быть безучастной и равнодушной, когда в моей семье происходило такое горе? Почему родители не нашли меня и не дали знать о смерти сестры? Неужели обиделись и решили таким образом наказать?
— Ася, ты побледнела, — как сквозь вату донеслось до меня замечание мужчины.
Обратив к нему растерянный взгляд, я скользнула по его лицу глазами.
«Что-то мне и вправду плохо», — поняла про себя.
— Ася!
Его сильные и крепкие руки вовремя подхватили меня, стоило только мне начать съезжать вниз по стенке. Покачав головой, я попыталась сосредоточить взгляд на лице Стаса.
— Должно быть, давление упало, — откликнулась севшим голосом.
В той жуткой аварии, где я могла умереть, так и не придя в сознание, сотрясения мозга избежать не удалось. И здоровье дало серьёзный сбой. По-хорошему, мне не стоило думать о чём-то плохом, чтобы не переволноваться и не схлопотать ухудшение.
— У тебя всё написано на лице! — грубо отрезал Стас и повёл меня в ресторан.
Сотрудники последнего странно косились в нашу сторону, но молчали.