Дернувшись спиной, она ударила Рульфа в грудь, одновременно подставив ему подножку. Пират споткнулся. Селена молниеносно вклинила свою ладонь между шеей и его кинжалом, помня обещание Рульфа «чикнуть» ей по горлу.
Ее черный камзол забрызгало кровью, хлынувшей из ладони. Селене сейчас было не до боли. Локтем она что есть силы двинула Рульфу в живот. Из горла пирата с шумом вырвался воздух, а сам он скрючился. Но тут его ждал новый удар — коленом в лицо. Удар пришелся по носу. В ее колене что-то тихо хрустнуло. Когда Селена швырнула Рульфа на землю, штанина у нее была вся в крови. В его крови.
Предводитель пиратов потянулся к мечу, но Селена уже схватила оброненный им кинжал. Рульф встал на колени, пытаясь нанести удар. Селена ногой выбила меч из его рук, и тот, закувыркавшись в воздухе, упал далеко позади. Едва Рульф успел поднять голову, как на него обрушился новый удар Селены — на этот раз в спину. Склонившись над Рульфом, она приставила кинжал к его горлу.
— Ну что, такого поворота событий ты не ожидал? — усмехнулась она и прислушалась, не бежит ли сюда кто из пиратов.
Никого. Только жужжание насекомых, птичьи трели и возня каких-то зверюшек. Похоже, большинство пиратов остались в городе. Потасовка была им важнее.
Боль в ее раненой руке распространялась толчками. Рана продолжала кровоточить. Селена взялась за воротник пиратского камзола и потянула на себя. Из носа Рульфа капала кровь, и это зрелище заставило Селену улыбнуться во весь рот.
— Теперь слушай, что тебе нужно сделать, — сказала она, разжимая пальцы.
Из кармана плаща Селена достала два свитка. Каждое движение раненой руки доставляло двойную боль — острую в ладони и тупую в предплечье.
— Ты подпишешь оба послания и скрепишь их своей печатью.
— Черта с два! — прошипел Рульф.
— Ты ведь даже не знаешь их содержания, — усмехнулась Селена и приставила к его вздрагивающему кадыку острие его же кинжала. — Изволь, расскажу. Вот этот свиток — письмо моему хозяину. Там написано, что ты отказываешься от сделки с ним. И еще: если только ты узнаешь о его попытках заключить сделку с другими работорговцами, ты пошлешь весь свой флот, чтобы наказать его за это.
— Ты совсем спятила, — выдохнул Рульф.
— Возможно, — согласилась Селена. — Но я еще не договорила.
Она развернула второй свиток.
— А вот здесь… это послание от твоего имени. Я изо всех сил старалась написать его так, как написал бы ты сам, но прошу простить, если местами фразы получились изящнее, нежели твои.
Рульф дернулся, однако Селена чуть надавила на кинжал, и пират затих.
— Здесь написано… — Селена сделала театральную паузу, — что ты, капитан Рульф, Предводитель пиратов и обладатель магической карты, вытатуированной на твоих ладонях, более никогда не станешь заниматься торговлей рабами. И если ты обнаружишь, что кто-то из пиратов занимается этим грязным и постыдным делом, ты собственноручно утопишь мерзавца, вздернешь на рее или сожжешь у позорного столба. Отныне Бухта Черепов становится надежным прибежищем для всех рабов, сумевших вырваться из когтей Адарлана.
У Рульфа разве что пар из ушей не валил. Сам он кипел от злости.
— Глупая девка! Я не стану подписывать твоей галиматьи! Или ты забыла, кто я?
— Отлично, — пожала плечами Селена.
Она слегка изменила наклон лезвия, чтобы в случае чего было легче располосовать Рульфу горло.
— В первый же день, оказавшись в твоем кабинете, я внимательно рассмотрела и запомнила твою подпись. Подделать ее — проще простого. А что касается твоего перстня с печатью…
Селена снова полезла в карман.
— Перстенек твой я тоже позаимствовала в первый день. На всякий случай — вдруг пригодится. Как видишь, я оказалась права.
Узнав свой перстень, Рульф что-то прохрипел.
— В случае отказа я одним легким движением оборву твою жизнь, а потом вернусь в город и объявлю твоим сподвижникам, что ты пустился догонять сбежавших рабов и вернешься не раньше чем через полгода. Нет, через год. Они даже не заметят свежей могилки, которую я вырою для тебя здесь же, у самой обочины.
— Ты не посмеешь, — проскрежетал Рульф.
— Это почему? Ты видел мое лицо. За одно это я имею полное право тебя убить, чтобы ты не раскрыл моей тайны. Но ассасины не беспринципные убийцы. Я оказываю тебе милость… на моих условиях, естественно. Однако, если ты нарушишь обещания, я изменю свое решение. Знаешь, с мертвыми как-то спокойнее.
Глаза Рульфа превратились в две щелочки.
— Почему? — спросил он.